Старик только отмахнулся.
– Хорошо, что вообще что-то понимаешь. Мы ведь говорим на разных языках.
Осознание оглушило… Дед ведь прав! Я говорил все это время по-русски, а эти двое – на каком-то тарабарском наречии! Причем я даже приблизительно не мог представить, что это за язык. Пусть я не полиглот, но по фонетике и отдельным словам определить язык довольно просто. Но это наречие было совершенно незнакомо, что не мешало нам общаться.
Уже не обращая внимания на собеседников, я поднялся и стал осматривать помещение. Стены, пол и потолок – все из полированного камня. Нет ни стыков, ни соединений, ни трещин. Разводы, прожилки – никаких следов обработки, поверхности гладкие, как стекло, только на полу что-то вроде рельефного узора, вероятно, для того, чтобы не скользить. Ложе – из камня другой породы, этакая скамья о четырех ножках. И вновь цельная. Чуть дальше – стол, конечно же, из темного полированного камня, полки над ним – каменные! И тонкие каменные таблички, заменяющие книги.
Не смешно! Если сейчас объявится ручной динозавр, а старик назовется Флинтстоуном, я точно рехнусь!
Рельефная красочная картина на стене тоже была из цельного камня. Некий рыцарь с ярко-синим мечом, сражающийся со странным животным жизнерадостного розового цвета, напоминающим жутковатый гибрид кабана и медведя. Должно быть, художник был дальтоником. Или местное искусство уже знакомо с экспрессионизмом?
Пара табуретов – каменные! Каменное кресло, правда застеленное роскошной шкурой. Витражное окно – ни малейших следов соединения рамы и стекла. Или это не стекло, а прозрачный камень?
То, что я увидел за окном, тоже не обрадовало. Лучше бы я к нему не подходил, вообще бы не вставал, спал бы и спал на каменном ложе! Может, сумел бы проснуться в знакомом мире… В окно было видно чудовищных размеров каменную крепость – несокрушимые стены, взметнувшиеся к небу башни, белый изящный дворец. Это помещение явно находилось в одной из угловых башен.
С обреченным видом я вернулся к столу и стал рассматривать таблички. Угловатые выпуклые значки, не желающие расшифровываться и составляющие единое целое с табличкой. Никаких приборов для письма, кроме тонких каменных палочек, хорошо хоть, что не молоток с зубилом. Паре книг из пергамента, грубым, тяжелым, ощутимо пованивающим, я обрадовался, как родным. Слишком уж много камня вокруг, чересчур даже для самого продуманного розыгрыша. Правда, и пергамент, и обнаруженные почти сразу же тканевые свитки несли на себе все те же непонятные угловатые значки.
– Ну что, осмотрелся? – насмешливо поинтересовался старик. – Готов говорить серьезно? А секты и наличные оставим в стороне, здесь их нет.
– Где я?
Старик усмехнулся.
– На такой вопрос можно ответить по-разному. Королевский замок Милерума – это что-нибудь проясняет? Ничего, как и такое, к примеру, утверждение, что ты стоишь на полу. Важно то, что ты в другом мире –