Оппозиционная пресса часто выдвигала против меня обвинения в диктаторском поведении по отношению к нашему партийному органу. Я рассматриваю их как совершенно необоснованные. Став канцлером, я тотчас ушел с поста председателя совета директоров, предоставив газете полную свободу как угодно критиковать меня. Работа в газете снабдила меня ценнейшими знаниями об особенностях работы прессы. Я приобрел много друзей среди германских и иностранных корреспондентов, всегда восхищаясь той искренностью и добросовестностью, с какой они выполняли свою задачу по обеспечению объективной и непредвзятой информации. Я получил немало уроков, которые сослужили мне добрую службу в мою бытность канцлером и дипломатом.
«Германия» довольно длительное время оставалась независимым печатным органом с ярко выраженной католической направленностью и в гитлеровский период. В конце 1938 года она наконец пала жертвой кампании доктора Геббельса по унификации прессы. 31 октября этого года я написал последнее письмо в издание, к которому я был в высшей степени привязан:
«Со времени прихода к власти национал-социалистического движения и добровольной самоликвидации партии центра мы в «Германии» старались осуществлять координацию основных элементов практического христианства с требованиями новой эпохи. В то время, когда важнейшие перемены определяли будущее рейха, мы считали своим долгом обращаться к силам, твердые убеждения, активная общественная позиция и патриотизм которых могли бы сыграть роль в разрешении проблем нашего времени. Сегодня этой работе настает конец…»
Когда доктор Геббельс прочел все это, с ним случился припадок слепой ярости. После нескольких лет господства нацистов он счел совершенно возмутительным наше утверждение, что основополагающие христианские концепции могут играть хоть какую– то роль в нацистской идеологической борьбе, и расценил как наглую самоуверенность предположение о том, что нас силой вынуждают прекратить борьбу. Он настаивал перед Гитлером, что меня следует проучить, но фюрер отказался что-либо предпринять. Он, вероятно, и так был слишком озабочен ситуацией, вызванной тогдашней антисемитской кампанией доктора Геббельса.
Если мое определяющее влияние в «Германии» вызывало среди партий левого толка подозрения относительно целей молодого консервативного политика, то членство в «Геррен-клубе» только еще более их усилило. Возможно, стоит сказать несколько слов касательно этого сообщества. В других странах на протяжении десятилетий клубы были совершенно нормальным явлением общественной жизни,