Крис извлек из кармана унидеск и включил сигналлер.
«Здравствуйте, папа и мама, – едва пошевеливая пальцами над панелькой, набрал он первые слова. – Сижу в горах, любуюсь природой, а рядом возвышается великолепный храм…»
«Где я только что порезал на куски кучу автохтонов», – добавил он про себя и стер письмо. Модератор в любом случае такое бы не пропустил – система, насколько он знал, работала практически без сбоев, – но дело было даже не в этом. Просто общаться с родителями ему вдруг расхотелось.
Крис уселся поудобнее, слушая восклицания игроков и глядя на словно ушедшее в вышину уже больше синее, чем серое небо (хотя Сильван упорно не желал показываться из-за облаков), и незаметно задремал, продолжая наверстывать упущенное ночью.
Многоликая статуя сверкнула изумрудами глаз, шевельнула десятком каменных губ и угрожающе произнесла, склонившись и нависая над ним:
– Те, кто убил служителей моих, вскоре окончат и свои пути…
– Да не может, блип, такого быть, чтобы пять раз подряд не везло, это же, блип, какая-то запредельная флуктуация! – вклинилась в этот глухой голос, схожий с отдаленным гулом космодрома, возмущенная тирада Гранаты.
Граната швырнул карты на белый мраморный пол, и красные сердечки и ромбики превратились в пятна крови. Откуда-то появился Атос и уставился на них, обхватив голову руками. А Портос, оттолкнув его, начал палить из гана во все стороны.
Крис вздрогнул и открыл глаза. В небо взлетали красные сигнальные ракеты, которые, подняв руку, выпускал из ракетницы вице-вигион Янек Бут. Красные – предупреждение о возможной опасности. Какой-нибудь из полицейских флаингов – а возможно, и все три – уже мог быть где-то на подходе.
Вигион выслал две двойки к дальней скале и уступам, наказав стрелять по огневым точкам, ранее проявившим себя, при появлении в небе подмоги. Конечно, эффективность такой стрельбы вызывала большие сомнения, но это было лучше, чем просто наблюдать, как скрытые орудия начнут обстреливать братьев-эфесов. Хотелось верить, что жрецы не пойдут на такое – в конце концов, ракетный удар с флаингов мог очень серьезно повредить, а то и разрушить белокаменное сооружение, и жрецы, наверное, знали об этом.
Игральные карты были убраны, и файтеры нетерпеливо поглядывали на верхушки гор, из-за которых с минуты на минуту могла выскочить летающая «сосиска». А то и сразу две.
И этот миг наконец настал! Серая туша флаинга возникла не над горным хребтом, а над скалами по ту сторону пропасти и тут же пошла на снижение с такой легкостью птицы, которая никак не вязалась с отнюдь не элегантным внешним видом полицейской машины. Тот, кто вел ее, явно был мастером своего дела. Двойки открыли огонь по предполагаемым целям, а выскочивший из флаинга-подранка дубль Шарль закричал, перекрывая гул приближавшейся к плато машины:
– Есть связь, есть! Зулам их ведет!
Флаинг опустился метрах в тридцати от подбитого собрата,