– Ну и как? Ты справился? – спросила Вера.
– Я ни разу не подвел клиента! – гордо воскликнул ювелир. – Изловчусь и сделаю.
– Можно посмотреть все, что она тебе приносила? – попросила Орлова.
Яцек не нашел причин для отказа и показал Вере снимки. Она сказала:
– Дай мне телефон Нади. Украшение мне нужно срочно, лучше всего прямо сегодня. Может, Надежда согласится продать свою копию? Я тебе хорошо заплачу за ее номер.
Яцек отверг деньги.
– Я не торгую контактами, записывай.
Сегодня в шесть утра Орлова позвонила Яцеку и спросила:
– Ты бывал у Нади дома?
– Да, – ответил ошарашенный столь ранним звонком Потоцкий, – пару раз сам привозил ей работу.
– Никак не могу найти ее дом, – воскликнула Вера, – адрес непонятный! Улица Бурцева, дом десять, корпус восемь, строение четыре «а»!
Яцек засмеялся.
– Да уж! Без пол-литра не сообразить. Езжай по маленькому переулку, заверни за булочной налево и упрешься в двухэтажный сарай. Тебе надо подняться снаружи по железной лестнице.
– Не вешай трубку, – попросила Вера, – я вижу лавку с хлебом.
– Ты на правильном пути! – обрадовался ювелир. – Ищи барак.
В конце концов Яцек услышал восклицание: «Кто там?», Орлова поблагодарила его за помощь и отсоединилась.
– Во сколько ты с ней общался? – насела я на Яцека.
– Где-то в районе шести, – повторил Потоцкий, – а что?
Я быстро произвела в уме расчеты.
– Ничего. Говори координаты Нади, телефон, адрес, все, что знаешь!
Хорошо, что Яцек, рассказывая о звонке Веры, упомянул про пекарню, возле которой следовало повернуть, иначе я никогда бы не нашла злополучное строение четыре «а». Убогий, покосившийся домик прятался на задворках шумной улицы. Мне пришлось бросить машину около небольшого магазина и идти пешком. Вероятно, пару лет назад к бараку можно было подъехать с комфортом, но сейчас повсюду виднелись шлагбаумы, запертые на замки. Аборигены старались отгородиться от варягов, желающих запарковаться в их дворах.
Надя распахнула дверь и сразу заговорила:
– Принесла? Ты по телефону обещала заплатить деньги, если я расскажу про Веру.
– Вся сумма со мной, – кивнула я.
– Давай! – оживилась женщина.
– Что, прямо на пороге беседовать будем? – улыбнулась я. – Дует сильно, на улице февраль, впусти в квартиру.
Надежда посторонилась.
– Входи, топай на кухню.
Я вошла в грязное донельзя помещение и не удержалась от замечания:
– Ну и ну! Надо мыть посуду и подметать пол хоть раз в пятилетку!
– Ты что, из санэпидемстанции? – окрысилась Надя. – Гони бабло!
–