Что касается его, то он собирался провести месяц тихо: отмыть столько наркоденег, сколько удастся, в принадлежащей ему успешной антикварной галерее на Ньюбери-стрит, отъесться в лучших ресторанах со своими подружками, посетить игры «Бостон брюинз» и добавить несколько редких бутылок к своему винному погребу.
– Опа, – сказал вдруг Филипов, вглядываясь в пенистые воды впереди по курсу. – Ты это видишь?
Он сбросил скорость.
Дехесус оторвался от своей игры:
– Твою мать, это же утопленник!
Филипов резко дал задний ход, замедляя продвижение судна. Тело лежало в воде, раскинув руки; мертвое лицо было бледным.
– Бери лодочный багор, – велел он Дехесусу.
Тот вышел из рубки, взял багор и пошел на нос, а Филипов тем временем остановил «Маниболл». Увидев, что Дехесус подцепил тело, он выставил положение «стоп» и присоединился к Дехесусу у левого фальшборта.
Филипов уставился на тело. Это был мужчина лет сорока, в черном костюме, с бледно-серой кожей и блеклыми волосами, прилипшими к черепу. На левом его запястье посверкивали часы.
– Подтащи его к корме и подними на борт, – сказал Филипов Дехесусу.
– Ты шутишь? Если мы сообщим об этом, нас замордуют всякими расследованиями.
– Кто сказал, что мы будем сообщать об этом? Ты видишь его часы? Похоже, это «Ролекс».
Дехесус издал тихий смешок:
– Роки, ты во всем чуешь прибыль.
– Выведи его к корме и подними по кормовой аппарели.
Траулер сильно раскачивало, но Дехесусу удалось завести тело за корму, а потом затащить на палубу, зацепив утопленника крюком за пояс. Тело, с которого стекала вода, легко подняли по аппарели. Филипов опустился на колени, ухватил мертвеца за запястье и повернул его.
– Ты только посмотри. Платиновый президентский «Ролекс Сан Бланк». Стоит не меньше сорока штук.
Он расстегнул часы, снял с руки и показал Дехесусу.
Дехесус взял часы, повертел в руках:
– Ни фига себе водонепроницаемость. Они до сих пор идут.
– Посмотрим, что у него есть еще.
Филипов наскоро обыскал тело. В карманах ни бумажника, ни ключей – ничего. Странный медальон на шее, выглядевший никчемным, и золотой перстень с печаткой, на которой выгравирован герб или какой-то символ. Филипов попытался снять перстень и наконец сумел это сделать, сломав у мертвеца костяшку пальца.
Он отпустил руку и осмотрел кольцо. Ценность его определялась весом золота – сотни три-четыре зеленых.
– Ну, что теперь? – спросил Дехесус. – Выбросим его обратно? Не хватало еще, чтобы нас поймали с утопленником на борту.
Филипов присмотрелся к телу. Он снова наклонился над ним и взял за запястье. Оно не было таким холодным, каким должно было быть. Напротив, оно было