Отсутствие рубящего инструмента сильно сказывалось на выборе толщины древесных стволов, которые можно было использовать при реализации своих затей. И других неудобств случалось немало. А между тем, металл имелся. Один из обрезков арматуры длиной с ладонь и диаметром с большой палец нагрел на углях, поддувая веером из куска коры, а потом конец его расплющил камнем на камне. Деревянный «пинцет», которым придерживал поковку, жестоко пострадал, поскольку буквально «сгорел на работе». Но его и еще пары «пинцетов», запасенных заранее, на одну операцию хватило.
Получившееся зубило также прошло процесс цементации, вместе с еще одним зубилом, меньшего диаметра, и шилом, вытянутым из самого тонкого обрезка катанки. Вот на его оформление пришлось провести три нагрева, а количество израсходованных «пинцетов»… да не считал их Мишка!
Большое зубило зажал меж двумя хорошо приструганными друг к другу палками и наложил бандажи из веревки. Оттого что конец получившейся рукоятки торчал вперед, несомненно страдал внешний вид получившегося топора, но, перерубив им стволик толщиной сантиметров десять, Мишка понял, что это несовершенство он ему простит. Похоже, с неолитическими технологиями можно не так уж торопиться.
На пике восхищения собственными достижениями решил наконец задачу поимки кролика. Решетчатый ящик с крышкой, падающей на голову добычи от нажима на пол, дополнил внешней клеткой, дверка которой захлопывалась при срабатывании внутренней западни. А через сутки получил свою добычу. Братец Лис, или его заместитель, не смог пробраться внутрь, хотя подкоп сделал до самого пола. А вот дальше не пролез. Не перегрыз он палки, хотя видно было, что старался.
Так уж повелось, что успехи и заботы проистекают друг из друга, наполняя жизнь чередой задач, появляющихся в результате решения предыдущих. Про то, что шкурку следует хорошо отчистить, Мишка читал. Выскоблил изнутри костяным скребком, благо затачивать его кромку о камень несложно. А вот что делать потом? Ни одной мысли. Вернее, ни одного воспоминания. Возможно, встречались ему в книгах описания подобных процессов, но в памяти осталось только то, что после механической чистки проводилась еще какая-то обработка, без которой шкура начинала вонять.
Отсюда уже можно думать. Самым вонючим компонентом в животной органике является жир. Даже свежий он нередко пахнет не вполне приятно, а уж как портиться начнет! Удаляют жир в быту обычно мылом. Мыла у Мишки не было, но он вспомнил, что большинство традиционных моющих средств, растворяющих сало, – щелочи. Отлично. В старину использовали щелок, но что это такое? И еще мылись золой. А вот с ней все понятно, в ней содержится поташ. Уж золы здесь достаточно!
В один из тазиков, что остался от экспериментов с плавучим гончарным кругом, поместил шкурку, от души сыпанул туда золы и перемешал все как следует. Можно теперь это даже сварить, хотя,