Стремление к биологическому редукционизму оправдано ходом истории. К психиатрии никто не стал бы относиться как к науке, если бы она толерантно принимала теории о душе [11]. Задача психиатрии XX века была в том, чтобы утвердиться в статусе такой же естественно-научной дисциплины, как и другие медицинские специализации.
В то же время нужно помнить, что цивилизация придумала психиатрию не потому что у людей вдруг возникла потребность в прикладной нейронауке. Психиатрии не нужно пытаться стать прикладной нейронаукой. Свою врачевательную миссию она может облегчить, опираясь на собственную теорию сознания, не отказываясь ни от чего доброкачественного, даже если это грозит дуализмом.
Угроза эта, скорее всего, мнимая. Если принять то, что в человеке нет разделения на биологическое и психологическое, то можно оставить это разделение в языке просто для удобства, для обозначения двух систем концептуализации. В психиатрии (в ходе болезни и в ходе лечения) наблюдаются события, которые в каких-то случаях легче описывать на языке психологии, а в каких-то случаях – на языке нейробиологии. Выбор языка не отражает природу описываемого явления, он отражает ограниченность используемой объяснительной системы.
Например, расстройства личности, сгруппированные в МКБ-10 (Международная статистическая классификация болезней) в разделах F60-F69 («Расстройства личности и поведения в зрелом возрасте»[9]), не менее «биологичны», чем шизофрения [12]. Но на данный момент реальность науки и культуры такова, что в одном случае концептуализация болезни проходит успешнее в семантическом пространстве нейробиологии, а в другом случае – в пространстве смыслов.
[1] Graham DT. Health, Disease, and the Mind-Body Problem: Linguistic Parallelism. Psychosom Med. 1967 Jan-Feb;29(1): 52–71.
[2] Фрейд Зигмунд. Введение в психоанализ. Лекции. 24-я лекция. Обычная нервозность.
[3] Bolton, D. Shifts in the Philosophical Foundations of Psychiatry Since Jaspers: Implications for Psychopathology and Psychotherapy. International Review of Psychiatry, 2004, 16, 184–9.
[4] Brendel DH. Philosophy of Mind in the Clinic: the Relation Between Causal and Meaningful Explanation in Psychiatry. Harv Rev Psychiatry. 2000 Oct;8 (4): 184–91.
[5] MacFarquhar L. Two Heads. A Marriage Devoted to the Mind-Body Problem. The New Yorker 12.02.2007.
[6] Ялом Ирвин. Экзистенциальная психотерапия. Москва, 2004. С. 424.
[7] Dan J. Stein. Philosophy of Psychopharmacology. Cambridge University Press, 2008 pp. 69–99.
[8] Slavney PR. Belief and Behavior: the Role of “Folk Psychology” in Psychiatry. Compr Psychiatry. 1992 May – Jun; 33(3): 166–72.
[9] Hundert E. The Brain’s Capacity to Form Delusions as an Evolutionary Strategy for Survival // Phenomenology Language and Schizophrenia. / ed. M. Spitzer et al. – New York, 1992.
[10] Серл Джон. Открывая сознание заново. Москва, 2002.
[11] Kendler K. A Psychiatric Dialogue on the Mind-Body Problem. American Journal of Psychiatry 2001. 158:7, 989–1000.
[12] Goodman A. Organic Unity Theory: the Mind-Body Problem Revisited. Am J Psychiatry. 1991 May; 148(5): 553–63.
Раздел II. Расколотое сознание
Self
Шотландский философ Вильям Гамильтон в «Лекциях по метафизике и логике» (1859–1860 гг.), рассуждая о сознании, делает маленькое лингвистическое отступление. В английском языке слово «я» (I) звучит неотличимо от слова «глаз» (eye), поэтому в научных статьях лучше использовать