– Ты же кричала!
– А они говорят, что были в другой половине дома. Хотя у них окна горели по фасаду.
– «В другой половине!» – передразнила ее сестра. – Значит, знают, с какой половины могли слышать и видеть! Жлобы они, не хотят связываться! И чего только боятся! Я сама к ним пойду!
А парень, как сообщила Марина, никаких особых примет не имел – так ей показалось. И даже если он был местный – она бы его при дневном свете не узнала. Но точно может сказать одно – близко она его не знает, иначе все-таки сумела бы узнать, даже в темноте.
– Он так-таки ничего тебе не сказал? – уточнила младшая сестра.
– Да что ты! Хоть бы ругнулся, так нет!
– А он тебя не ограбил? Сумку не вырывал? Он не пытался… Ну…
Сумку парень не трогал – когда Марина упала на землю, сумка отлетела в сторону, продукты высыпались, она собрала их уже под утро с помощью соседки. Пропала только вареная колбаса, но с другой стороны, было бы чудом, если бы она уцелела – ведь вокруг постоянно шляются собаки. А вот консервы в железных банках, кофе, чай – все уцелело. И батарейки для транзистора, и взятый из починки будильник, и косметичка с документами, и даже кошелек с небольшой суммой денег – все было собрано в целости и сохранности.
– Стало быть, он тебя не грабил?
– Да если б грабил – рванул бы сумку и удрал! Думаешь, я бы стала его догонять?
Что трусиха-сестра не стала бы преследовать грабителя на темной улице – в этом Алина была уверена. Марина добавила, что также не думает, будто парень покушался на ее честь. Во всяком случае, никаких непристойных предложений с его стороны сделано не было. Он попросту пытался ее убить – больше ничего. Если и были какие-то иные намерения, они остались неизвестными.
Сестры замолчали. Еда остыла в тарелках, пена осела в бокалах с пивом, сигареты дотлели до фильтра. Пудель приподнял голову и слабо тявкнул.
– Иди во двор, – Марина встала и выпустила его из дома. – Вот так, Алька. Жизнь прекрасна… Уже хотя бы потому, что я жива.
– Счастливый ты человек, – буркнула Алина. – Многие на твоем месте сделали бы другие выводы. А у тебя всегда все хорошо. Муж избил – значит любит. Сын нахамил – значит растет, мужает. С работы ушла – больше времени для хозяйства останется. Чуть не придушили – зато как прекрасна жизнь!
– А как нужно? – иронично поинтересовалась Марина. – Самой влезть в петлю, избавить других от хлопот?
Алина пожала плечами:
– Лечь в больницу, вот что тебе нужно. Где на тебя напали, на углу? Я сейчас туда заскочу, поговорю. Но баба Люба тоже ничего не слышала?
Сестра опять засмеялись – баба Люба слышала что-либо только, если ей орали прямо на ухо. Алина вышла.
Дом на углу был самым большим на этой улице – к нему была недавно сделана пристройка. Хозяева купили соседний участок с избушкой-развалюшкой и снесли ее, освободив себе пространство для роста. Алина упорно