«Спецсостав фюрера размещался на учебном полигоне Гросс-Борн (Померания); оттуда мы через день отправлялись в поездки на фронт, продолжавшиеся с раннего утра до поздней ночи, и посещали армейские и корпусные штабы. В каждом штабе фюреру докладывали обстановку; время от времени он встречался с главнокомандующим сухопутными силами. Гитлер очень редко вмешивался в проведение операций; сам я помню только два таких случая. В основном он лишь высказывал свою точку зрения, дискутировал с главнокомандующим сухопутными войсками и вносил предложения. Он никогда не брал на себя столько, чтобы отдавать приказы».
Больше всего власти по руководству боевыми действиями оказалось в руках начальника Генерального штаба сухопутных войск. Хотя за всю кампанию он ни разу не говорил по телефону ни с Гитлером, ни с Кейтелем или Йодлем, ни даже с полковником фон Ворманом – прикомандированным к этому поезду армейским офицером связи[34].
Первый месяц войны принес быстрый и ошеломляющий успех боевых действий в Польше и «чудо» (воспользуемся этим штампом еще раз) французской стратегии позиционной обороны на западе. Это не позволило проверить способность импровизированных органов управления войсками на что-то большее. Все, что от них требовалось, – это «доклады об обстановке», которые проходили так же бессистемно, как и в первые дни сентября в рейхсканцелярии. Доклады базировались на информации, поступавшей дважды в день от сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил в отдел «Л» – то, что осталось от ОКВ в Берлине. Затем следовали бесконечные обсуждения в гитлеровском вагоне-кабинете, которые велись больше для него самого, нежели для аудитории. Вчерне ежедневное «коммюнике вермахта» готовил отдел по связям с общественностью, в форму окончательного проекта его облекал в спецпоезде Йодль и, наконец, сделав обычно несколько собственноручных изменений, утверждал Гитлер. Единственным свидетельством попытки мыслить шире в этот период стало появление директив № 3 и 4 соответственно 9 и 25 сентября. Они касались главным образом переброски на Западный фронт тех сухопутных и военно-воздушных сил, без которых было не обойтись, а также дополнительных превентивных мер против Англии и Франции. В общих чертах эти директивы были разработаны в спецпоезде; затем в «черновом варианте» их направили в отдел «Л», работа которого заключалась в том, чтобы просмотреть этот проект вместе с оперативными отделами всех видов вооруженных сил. Когда проект был таким образом проработан и утвержден, его вернули Йодлю, который через Кейтеля получил подпись Гитлера и отвечал за рассылку.
Офицеры отдела «Л» в Берлине не были сильно загружены; однако они считали своей обязанностью