Признаться, я задумался. С одной стороны, я уже тысячу лет не был на нормальном, настоящем празднике, где много хорошо одетых гостей, столы ломятся от разнообразных блюд, и царит непринужденная обстановка. Я вроде бы как несколько одичал, и хотел расслабиться.
С другой стороны – Зоя. Я просто не представлял, как буду смотреть ей в глаза! Не то, что бы мне было стыдно, но как-то неприятно… Прямо задача про Бурдианову ослицу…
Все решилось само собой. В назначенный день я в первый раз выходил дежурить, и, хотя можно было поменяться сменами с кем-нибудь из ребят, я ухватился за этот повод и от дня рождения отказался. Не всегда полезно противиться Фортуне!
Осень мало-помалу катилась к своему закату. Уже подмерзали лужи по утрам, затеплились батареи, предвещая скорую зиму, а деревья сбросили последнюю листву, корявыми мокрыми силуэтами напоминая руки с растопыренными тонкими пальцами.
В эту осень было очень много рябины. Красные грозди усыпали ветви, и мой новый знакомый, рябой отставной капитан милиции из Солнцево, с которым мы вместе дежурим на стоянке, вспомнил примету: «Много рябины – к холодной зиме!».
Жизнь моя, столь странно и причудливо изменившаяся, устаканилась, вошла в нормальную колею, приобрела размеренность и ясность.
Два раза в неделю я ездил на Маяковку, сидел сутки в теплой аккуратной будке на въезде на стоянку, изредка совершая обход территории. Мой напарник, тот самый рябой капитан, имевший необычное имя Альберт, мало вяжущееся с его чисто рязанской внешностью, был человеком тихим, непьющим и молчаливым. Ночи на стоянке, проведенные с ним, запомнились мне как самые спокойные за последние два месяца…
Немножко сориентировавшись в сути своей новой работы, я поразился той нелогичности, на которой была основана работа охраняемой нами стоянки:
Владелец, пожилой толстый грек, нанял нас, охранников из «Залпа», для охраны машин, оставляемых владельцами, это было понятно. Но он, помимо «Залпа», платил еще и каким-то бандитам, контролировавшим этот участок Садового, за право разместить свою стоянку на их территории. А еще он платил Правительству Москвы, причем за то же самое. И, наконец, он платил налоги.
По моим расчетам получалось, что сумма, с которой регулярно расставался хозяин, превышала все мыслимые доходы от содержания стоянки, либо он драл три шкуры с клиентов. Когда я полез с этими вопросами к начальнику отряда, в который входили мы с капитаном, то посмотрел на меня, как на умалишенного и посоветовал заниматься спортом, чтобы в голове не заводились дурные мысли…
Клиенты, ставившие свои автомобили на нашей стоянке, были, в основном, людьми искусства. Конечно, во всяких там художниках и писателях я не силен, но актеров и эстрадников более-менее знаю, и когда мне как-то пришлось помогать поменять колесо на желтом «Жигуленке» высокому худому мужичку в кожаной кепке и засаленной куртке, который при ближайшем рассмотрении оказался известным актером Энковским, моему удивлению не было предела.
Ребята