4 шага к богатству, или Храните деньги в мягких тапочках. Елена Коровина

все еще стоят сцены вчерашнего ужасного провала. Этот день 20 февраля 1816 года стал для него просто роковым. Такое ощущение, что на премьеру «Севильского цирюльника» в римском театре «Арджентина» явились темные силы. Впрочем, все началось задолго до премьеры. Ведущий бас театра, Дзенобио Витарелли, уже давно славился как «джетатторе» – человек с дурным глазом. Россини умолял театральное начальство не поручать ему партию дона Базилио, но тщетно. И едва Витарелли начал репетировать, как умер герцог Сфорца-Чезарини, хозяин и директор театра. Теперь все певцы истово крестились, выходя на сцену. Но что делать – закон театра жесток: премьера должна состояться в срок. И вот вчера вечером, состроив «козу» из пальцев (вся Италия знает, что это самое действенное заклятье против дурного глаза!), Россини еще перед поднятием занавеса умолял Витарелли не глазеть ни по сторонам, ни в зал – не дай бог, сглазит коллег-певцов или публику. Но проклятый Дзенобио сглазил всех! Сначала он ухитрился, споткнувшись, грохнуться на пол – да так сильно, что разбил лицо в кровь. Потом на сцене неведомо откуда появился огромный черный кот (чистый сатана!) и как безумный начал прыгать на певцов, приводя их в ужас. А затем и публика под влиянием черного глаза Витарелли засвистала-замяукала почище черного чудовища. Словом, пришлось Россини после премьеры в письме к матери нарисовать только пробку. Фиаско такого громадного размера просто не влезало в конверт.

      Но что же теперь делать?! После такого провала дирекция вообще не заплатит композитору ни гроша. А ведь совсем недавно дядя прислал слезное письмо. Он вложил куда-то деньги, да неудачно – и теперь, пишет, хоть на паперть идти… Деньги – всегда одни деньги! Но откуда же Джоаккино возьмет их?!

      Россини упал на кровать. Вот так же у него трещала голова, когда мать в детстве позвала старуху ворожею, и та сказала… Россини вскочил. Что она сказала?..

      Надо положить по банкноту в каждый угол, под каждое окно и дверь. И еще один у входной двери – прямо под порог. Хорошо, что Россини живет в гостинице, у него всего-то две комнаты, так что лир хватит!

      Вечером должен был состояться второй показ «Севильского цирюльника». Расстроенный композитор на новое позорище не пошел. Сколько можно?! Тем более кассир с утра сказал ему, что очередь за билетами выстроилась аж в три кольца – видно, все тоже жаждали освистать новый «шедевр» маэстро. Когда спектакль окончился, Россини из окна своей гостиницы увидел огромную толпу, шагавшую от здания театра с зажженными факелами.