Галл легко поклонился, нахлобучил серую шляпу с роскошным плюмажем на свою светлую, слегка рыжеватую голову, плотнее запахнулся в темно-серый плащ и вышел из кабинета.
Мальчишка оторвался от портьеры и на цыпочках направился в сторону выхода, однако его тут же остановил голос:
– Принц, я знаю, что ты за ковром! Изволь подойти ко мне.
Мальчик вздохнул. Опять ему не удалось поймать мгновение, когда отец раздвоил сознание, обшарил всю комнату и поймал его. Он повернулся и, откинув гобелен, вошел к отцу...
– Судя по твоему поведению, ты начал интересоваться государственными делами? – с улыбкой спросил Многоликий.
– Нет, отец. – Мальчик был серьезен. – Просто я хотел попросить разрешения пойти на охоту с Галлом, но не смел мешать вашей беседе.
– Ты хочешь участвовать в ночной охоте? – переспросил Многоликий с сомнением в голосе.
– Да, отец! Очень! Я уже вполне большой!.. И потом, я же буду вместе с Галлом...
Многоликий задумчиво посмотрел на сына, а потом проговорил:
– Ну что ж, попробуй. Только пусть Галл возьмет еще двоих гвардейцев. Все-таки ночная охота довольно опасное занятие...
– Спасибо, отец, – просиял мальчик.
– И кто же сегодня будет охотником? – На лицо Многоликого вернулась улыбка.
– Рыжая рысь! – подпрыгнув от нетерпения, воскликнул мальчишка.
– Ну беги... – отпустил Многоликий сына.
Мальчишка еще раз подпрыгнул и метнулся к двери. Захлопнув за собой тяжелую резную створку, он, привычно придерживая эфес левой рукой, побежал по каменным коридорам, сквозь анфилады комнат, задерживаясь только для того, чтобы открыть многочисленные двери. Наконец он выскочил во двор замка и, стрелой промчавшись по каменной лестнице, оказался на крепостной стене замка.
Маленький, одинокий, гордый замок венчал вершину такой же гордой и одинокой черной скалы. Он казался естественным продолжением гранитного пальца, упертого в небо. Его черные стены вырастали из тела скалы, словно неведомый великан просто вырубил их гигантским долотом. А черная, поблескивающая колотым гранитом скала шагнула далеко от гор, взметнувших высоко в небо свои белые вершины, и будто раздумывала, не стоит ли двинуться дальше, за лес, к тем невысоким постройкам, между которыми изо дня в день суетятся эти смешные маленькие люди. Ни дороги, ни хотя бы тропы не было проложено по гладким искрящимся срывам скалы к замку. Не было в стенах замка и ворот. Он стоял молчаливый, недоступный и одинокий хозяин округи.
Мальчик замер меж двух зубцов стены, положив на один из них руку. Перед ним открылась прекрасная панорама его родного мира, на который медленно опускался вечер.
Полутораметровые зубцы на стенах, шпили сторожевых башен, тяжелое изумрудное с золотом знамя, лениво плескавшееся над острой крышей главного здания замка, еще купались в золотистом свете заходящего солнца, а подножие скалы, ближний луг, пересекавшая его дорога,