Потом жизнь стала постепенно налаживаться, Казанцев, проявляя жесткость и бессердечие в делах карьеры – качества, которые он открыл в себе, борясь с украинцами – скоро стал довольно крупным начальником в своем бюджетном предприятии. Смог взять автокредит и купил себе эту серо-зеленую «Штуку».
Вот только отношения с женщинами по-прежнему остались закрытыми.
Жена вела себя странно.
С нею случались истерики, во время которых она обзывала его неудачником, алкоголиком и импотентом.
В предпоследнем слове содержалась стопроцентная правда, поскольку ощутив мужской крах, Казанцев стал очень серьезно пить. Зная, что лишь усугубляет свой недуг, но продолжая назло всему. И прежде всего самому себе.
Однако в те редкие периоды, когда он вдруг чувствовал иллюзию возвращения своей силы, жена не подпускала его к себе, ссылаясь кучу разных причин.
Казанцев понимал, что она его просто не хочет. И снова начинал пить.
А жена меняла любовников, совершенно не скрывая этого от него.
Он любил ее больше жизни и не мог причинить ей никакого зла.
Но послужив в Иностранном легионе, пусть никого не убив, не испытав возможности участвовать даже в какой-нибудь операции по уничтожению террористов, он все равно уже ни во что не ценил человеческую жизнь.
Закон об оружии вышел в СССР еще до его отъезда во Францию, и он успел получить лицензию на гражданское оружие. И сейчас, возвратясь к относительно обеспеченной жизни, обзавелся целым арсеналом пистолетов.
И в самые страшные минуты, спускаясь часа 3 в ночи во двор, чтобы поставить на парковку машину вернувшейся от очередного мужика жены: сам он мог сделать это в полумертвом виде, а она была способна поцарапать бок даже днем – в эти минуты, задыхаясь в пьяной злобе, он обещал, что завтра же убьет этого Павла, Евгения или Константина.
Жена бледнела от ужаса; она понимала, что человек, целый год носивший боевую винтовку, смотрит на жизнь иначе, чем тот, который ее не носил.
И умоляла не убивать всех этих людей, а просила его, Казанцева, чтобы он нашел себе женщину, которая вернула бы ему жизнь. После чего смогли бы восстановиться и их внутренние семейные отношения.
Казанцев в последнюю возможность не верил.
Красная злоба застилала глаза; он знал, как убить человека из любого гражданского ствола; проблема состояла лишь в сокрытии следов.
Жизнь превратилась в полный ад. В трезвые моменты он понимал, что следует развестись с женой и попытаться начать жить заново.
Но он разочаровался в жизни, разочаровался в женщинах – потеряв возможность обладать ими – и знал, что сразу после развода, оставшись совершенно один, тут же допьётся до смерти. В жизни уже практически все потеряло смысл, начал угасать и инстинкт самосохранения Жена, видимо, понимала это и на разводе не настаивала. Ведь она гуляла на стороне,