Хотя слово «жить» плохо подходило к моему нынешнему состоянию.
Я лежал, трясясь на кровати, и крайне отчетливо представлял себе, что запросто могу умереть.
Прямо тут и прямо сейчас… ну через полчаса… от этой непонятной лихорадки. И меня никто не хватится до завтрашнего вечера, когда горничная опять придет убираться. А потом турки начнут смотреть мои документы и искать домашний телефон, который я кое-как накарябал на анкете…
Нет, умирать я еще не хотел.
Хотя и не знал, что делать; в небольшом запасе захваченных лекарств не имелось жаропонижающего, я не предвидел такой необходимости.
Спас меня горячий душ – да, в этот вечер, движимый непонятным инстинктом, я раз пять принимался париться. В жаре и духоте включал самую горячую воду, на которую был способен турецкий водопровод, и стоял под обжигающими струями – и ощущал как жар выходит из меня, и озноб сменяется покоем.
За ужином, куда я поднялся из последних сил, я даже не пил бренди.
Тихо вернулся к себе в номер и помылся кипятком еще несколько раз.
Потом выпил снотворное – сразу две таблетки – и лег спать, надеясь на чудо.
Наутро в теле осталась лишь легкая слабость.
И я понял, что то был просто шок акклиматизации.
Которым часто пугали путешественников в жаркие страны, но которого я еще ни разу в жизни не испытывал.
И если вчера со мной произошло такое, значит это первый звонок… о приближающейся старости.
Старости, разом отметающей мысли о женщинах, перспективах, надеждах…
И вот тогда я наконец полностью осознал свое положение и начал пить.
Пить по-настоящему – до остекленения и полной потери реальности.
Пить по-черному, со знанием дела и твердым намерением заглушить в себе все лишние желания.
Алкоголь, конечно, был лучше любой женщины, поскольку приходил по первому зову, не требовал ничего за доставленное удовольствие и без слов переводил в иную плоскость.
VI
– Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren…– довольно беззаботно напевал я, сбегая по винтовой лестнице из ресторана на свой этаж.
Я прекрасно выспался после обеда, провел самые приятные часы на море, вдоволь побултыхавшись в теплой вечерней воде, а теперь возвращался с ужина. Где выпил три стакана бренди и находился в относительно неплохом расположении духа.
Если учесть мое нынешнее положение, то его можно было назвать даже отличным.
Хмель расправил мне плечи, смыл ненужные мысли. Убрал необходимость в женском тепле, в мыслях о будущем и вообще во всем.
Я забыл свой чертов день рождения и был почти счастлив.
Сейчас я намеревался спуститься к себе в номер, чтобы сменить футболку.
У меня имелись две пары шорт; в одних, цвета хаки, я ходил на пляж, почти сразу до невозможности испачкав