Предчувствия Полю не обманули. Мама не поздоровалась и не познакомилась. Она начала бросать несчастному Стасику в лицо хлёсткие обвинения в том, что… Лучше вам этого не знать. От удивления тот открыл рот и не мог вымолвить ни слова, настолько тексты этой внезапно появившейся гарпии были далеки от действительности. Полина же, обычно весьма слезливая в таких ситуациях, вдруг расхохоталась. Мама повернулась к ней и, поведя носом, голосом верховного судьи вынесла обвинительный приговор:
– Да ты пьяная! И накурилась!!! – К слову сказать, курила Полина очень умеренно, и ей это совсем не нравилось. Но так было надо. Точнее – не надо. Для взрослого и умного человека. Но Полина была молоденькой и, несмотря на сумму знаний, всё ещё весьма глупой девицей.
– Ага! – охотно согласилась Поля с мамиными обвинениями в её адрес и заслонила собой неуклюже-обалдевшего Стасика. – Только они, мама, почему-то того самого «одного» не попросили. Просто так налили. Наверное, они не мужчины! – ляпнула Полина и неэлегантно – не до политесов – подпихнула незадачливого товарища и помахала ему ручкой, мол, уходи быстрее. Два раза повторять не пришлось.
– До свидания, Полина! До завтра! До свидания… э-э-э… было очень приятно познакомиться!
Полина прыснула. Стасик-Славик отчалил, смешно подкидывая слегка кривоватые ноги.
Хорошо, живым ушёл. Какой там ужин.
Уже дома, обнюхивая Полину одежду, мама подвывала: «Только через мой труп!» Поля параллельно уже грешным делом представила себя перешагивающей через труп матери. Картинка была скорее оптимистичной, нежели провокативной – для подростковой психики. Предложив, в качестве компромисса, освидетельствоваться у гинеколога на предмет «самого страшного», что могло с ней сегодня произойти, Поля имела в очередной раз неудовольствие лицезреть кратковременный обморок, а очнувшись, maman заявила тоном примы провинциального театра, что она родила чудовище. Поля согласно кивнула и сообщила, что отправляется в колхоз. Собирать помидоры, перцы, баклажаны и активно участвовать в студенческой жизни всеми предписанными деканатом способами.
Полночи мама читала монолог, живописуя геенну огненную для неблагодарных дочерей, заламывала руки и звонила подругам в поисках путей получения справки о неизлечимости Полиной головы. Безрезультатно. Поля была непреклонна:
– Или колхоз, или я забираю документы! Потому что больным, особенно на голову, обучение в мединституте и, тем более, путь врача – заказаны!
Шантаж