два полярных мнения. Ортодоксальная зоология утверждала, что попугаи – обыкновенные звукоподражатели. А вот по мнению Ариадны Оттобальдовны, их Птичка Божья говорил почти как человек. Команда отчаянных полностью разделяла ее позицию. Ибо, во-первых, у Птички Божьей был потрясающе богатый словарный запас, который к тому же день ото дня пополнялся. А во-вторых, он употреблял все известные ему слова исключительно к месту. Разделяла Команда отчаянных и другое мнение бабушки Марго. Она видела истоки ненависти Птички Божьей к Герасиму в далеком прошлом. Согласно теории Ариадны Оттобальдовны, Муму в какой-то из своих предыдущих жизней был попугаем. А так как птицы эти живут до нескольких сотен лет, то вполне возможно, Герасим и Птичка Божья сильно тогда поконфликтовали. И вот теперь Птичка Божья не переваривал Муму даже в его человеческом обличье.

      Естественно, доказать тут что-либо было трудно. Однако такая теория, по крайней мере, позволяла многое понять.

      – Ну, вроде бы удалось, – возвратилась к ребятам Марго.

      Из коридора слышался приглушенный дверью и расстоянием визг Арчибальда.

      – Долго он так не вынесет, – предрек Герасим.

      – Сколько вынесет, столько и хорошо, – отмахнулся Луна. – Давайте-ка, братцы, за дело.

      С исчезновением карликового пинчера попугай заметно заскучал. Похоже, его сейчас совершенно не колыхало даже общество заклятого врага Герасима. Пробурчав что-то нечленораздельное, Птичка Божья сосредоточенно принялся за еду.

      – Так, друзья, за дело, – Луна еще раз призвал всех к порядку.

      – А какое, собственно, дело? – воззрился на него Герасим. – Что мы реально можем предпринять?

      – Вот об этом нам и следует сейчас поразмыслить. – Луну ничуть не смутило его заявление.

      – Сейчас принесу бабушкины книги по гипнозу, – встала из кресла Марго. – Я перед вашим приходом уже кое-что подобрала.

      – Тогда тащи, – потребовал Герасим.

      – Кстати, Марго, а почему бы нам камушки не кинуть? – только сейчас осенило Варю. – По крайней мере проверим, грозит ли Ольге что-нибудь еще.

      – Я как раз собиралась это сделать, – кивнула Марго. – Сейчас принесу и книги, и камушки.

      Она быстро вышла из комнаты. И почти тут же друзья услышали ее возмущенный крик:

      – Паразит! Ты что же наделал?

      Все кинулись в коридор. Дверь в комнату Марго была распахнута. По всему полу валялись клочки серой ваты. Марго с растерянным видом стояла посреди комнаты, держа в руках распотрошенную мягкую игрушку, которая, как знали ребята, еще недавно была симпатичным плюшевым тигренком.

      – Паразит, – повторила Марго. – Это же мой любимый тигренок! Он у меня с самого детства.

      Виновник, видимо, опасаясь возмездия, забился глубоко под кровать и оттуда злобно рычал.

      – Между прочим, я вас предупреждал, – немедленно заявил Герасим. – Этот пес органически не переносит одиночества. Мой предок однажды тоже Арчибальда запер. И в результате лишился парадных ботинок. Арчи оставил от них за какие-то пять