– В чем вы видите ошибку, Кирилл? – поинтересовалась я, быстро зачитав вслух содержание статьи.
– Я бы не назвал это ошибкой, Агния Кирилловна: это – самая натуральная халатность! Правила требуют проведения серии обязательных контрольных исследований, в том числе биологической пробы и пробы на индивидуальную совместимость непосредственно у постели пациента. Врач нарушила инструкцию и таких исследований не провела.
– Верно, – кивнула я. – Здесь сказано, что при проведении интенсивной терапии у больного начали проявляться клинические синдромы, требовавшие немедленного отказа от проведения процедуры, однако врач ввела ему внутривенно медицинские препараты и продолжила операцию.
– И еще там написано, что только при оформлении медицинской документации врач обнаружила, что перелила пациенту двести пятьдесят миллилитров эритроцитарной массы несовместимой крови.
– А что с пациентом-то? – спросила Аня.
– А пациент на следующее утро умер в отделении реанимации от шоковой реакции организма на несовместимую кровь, – пояснил Кирилл.
– И какой вывод можно из всего этого сделать? – задала я вопрос, обращаясь ко всей группе.
– Нельзя ошибаться! – выкрикнул Илья со смешком.
– Еще мнения имеются?
– Надо соблюдать инструкции, – ответила Оля. – Их не просто так писали, в конце концов!
– Правильно, Оля, – кивнула я. – Что же касается замечания Ильи о том, что нельзя ошибаться… Знаете, говорят, что у каждого врача – свое кладбище, и это – не пустые слова. Как и представитель любой другой профессии, врач может ошибаться, но, к сожалению, в случае врачебной ошибки пациент, как правило, умирает.
– А вы с таким сталкивались? – спросила Марина.
– Да, Агния Кирилловна, – поддержал девушку Кирилл. – Насколько большое кладбище у вас?
– Заткнись! – зашипела Аня, но я остановила ее взмахом руки.
– Погодите, это не секрет, – сказала я. – Пациенты и в самом