– Все готово. Лодки ждут, – сказал Кмициц. – Сколько у вас людей?
– У меня пятеро, – Иван хмыкнул. – Диггеры. У Кулагина, – он мотнул головой: там, сзади. – Тридцать один.
Кмициц кивнул.
– Обернемся в два захода. Прошу на борт.
Лодки прошли по узкому коридору вдоль столбов. Кое-где были привязаны лампы, освещавшие черную, словно нефтяную воду. От воды шел резкий, выворачивающий желудок, запах аммиака. Иван опустил весло в воду и плавно повел – и раз. И два… черт! Прихватило под ребрами. Стало трудно дышать, и все вокруг словно отдалилось.
Туннель начал заваливаться набок.
– Держи его! Дер… да держи ты его, наконец! – отдаленные голоса. Словно он куда-то бежал.
Очнулся Иван от странного ощущения спокойствия. Они плыли по туннелю между заросших путевых столбов, сделанных, видимо, из станционных шпал. Белесые пятна грибов на влажном дереве казались неопрятными.
Дальше туннель выходил к платформе. Нижняя Адмиралтейская – недостроенная станция, там даже отделку только-только собирались делать, когда все началось. Станция закрытого типа, как и Василеостровская. Только размерами побольше. Ну и зарыта на сорок метров глубже.
– Миша, – окликнул он Кузнецова, почему-то оказавшегося в одной с ним лодке. – Где все?
– Все? – Миша вдруг улыбнулся. Какой-то совершенно чужой, растягивающейся, словно каучук, улыбкой. – Все умерли, командир. Обвал случился в туннеле, тебя завалило. А все остальные погибли.
– И ты?
– И я, командир, – согласился Кузнецов. – Ты что-нибудь помнишь?
– У нас украли генератор…
Чужой, незнакомый Миша засмеялся. Лающий смех, в котором грохотало ржавое железо и падали черные птицы, пошел отражаться от тюбингов, от темной воды, улетел вдаль, в обе стороны туннеля. И где-то вдали, совсем далеко, Иван услышал, как глухо и страшно смеется еще один чужой Миша.
– Нет, командир, – сказал чужой Миша, который сидел рядом. – Это тебе привиделось.
– То есть… – Иван помолчал. – Генератор у нас не крали?
– Нет.
– А Ефиминюк?
Чужой Миша покачал головой:
– Единственные мертвые люди здесь – это ты и я, командир. Извини. Карбид на Приморской… помнишь?
Иван подался вперед:
– Ацетилена было слишком много?
– Нет, – сказал чужой Миша. – Ацетилена было достаточно. Ты уничтожил тварь. Но ты забыл про потолок, командир. Он держался на соплях. Потолок обвалился, и тебя накрыло. Так бывает. Мне очень жаль.
Иван обдумал ситуацию.
– Я мертв? – спросил он наконец.
– Не совсем. На самом деле ты сейчас лежишь под завалом, но еще жив. Скоро кислород перестанет поступать к мозгу и ты умрешь окончательно. На самом деле, – чужой Миша улыбнулся. – Он уже перестает. То, что ты сейчас видишь – это умирание твоих мозговых клеток. Меня на самом деле здесь нет. Есть кислородная смерть твоего мозга, командир. Все это длится доли секунды.
– Таня? Что с ней?
– С