– Странно, – задумчиво произнес незнакомый мужской голос, – дверцы шкафа приоткрыты, неужели рассохлись? Вот суки, а ведь обещали, что шкаф простоит как новенький пятьдесят лет! Кучу денег отдал за то, чтобы дверцы не открывались сами по себе – терпеть этого не могу!
– Да ладно, Сань, – это произнес кто-то другой, более миролюбивый, – может, ты сам утром открыл и забыл прикрыть?
– Да я в этот шкаф уже неделю не заглядывал, – возмутился первый, – с тех самых пор, как на гастроли уехал.
Черт, он был на гастролях! Неужели Светка не знала об этом? Да быть такого не может! Вот почему я не нашла здесь ничего предосудительного – потому что хозяина не было целую неделю! И разумеется, он не мог водить сюда своих любовниц по той простой причине, что отсутствовал. И все же, неужели Светка забыла сказать мне о его гастролях? На нее это совсем не похоже, сестра всегда была крайне внимательна к мелочам. Например, отлично зная, что я терпеть не могу зеленый цвет, она однажды подарила мне на день рождения красивый свитер… зеленого цвета. Самое обидное, что вещь и вправду оказалась очень стильной и красивой. Но я, увы, как ни скрипела зубами, надеть его не смогла. Однако почему я не узнаю голос? Хотя, с другой стороны, я тоже видела и, соответственно, слышала Светкиного мужа всего один раз… Стоп. Какие гастроли, блин? Светкин муж – бизнесмен, а не актер. Или он называет гастролями командировку?
Над головой у меня раздался странный звук, похожий на треск. В ту же секунду мне на голову сверху рухнуло тяжелое пальто (опять мужское, как я успела заметить), на которое я наступила коленкой, когда устраивалась поудобнее.
«Ну кто же вешает пальто на пластмассовые плечики», – подумала я, когда одна из сломавшихся половинок креплений пребольно треснула меня по голове. Двери тихонько заскрипели, открывая миру мои прелести, наполовину скрытые пальто. Напоминая самой себе неуклюжего и нелепого невезучего кота из мультика про Тома и Джерри, я выползла из шкафа в напряженное молчание прихожей, сбросила с себя пальто, словно фокусник, и подняла голову вверх, предварительно навесив на себя добродушно-широкую улыбку Шрека. И… ничего не произошло. То ли зять меня не узнал, то ли я так сильно изменилась с тех пор, но он не назвал меня по имени. И что самое неприятное, я тоже не узнала его среди трех мужчин, представших моему взору и молчаливо глядящих на меня. Рты у всех троих были приоткрыты, но у каждого по-разному. У стоящего ко мне ближе всех худого синеглазого брюнета рот был перекошен, как будто он собирался зевать, но я его спугнула, и он забыл сделать