Краем глаза заметил парня, которому прочил тяжелое начало службы. Того самого – шестовика с коротким мечом на конце. Это оружие оказалось как нельзя кстати в подобной переделке. Около парня бились в агонии пара смертельно раненных пауков, а он тем временем достаточно успешно отбивался еще от двух.
Рем увидел, как слегка шевельнулся тот паук, что погиб под копытами его лошади, столь неудачно до этого запрыгнувший на воз.
Подбежал к нему, на всякий случай ткнув прямо в уже закрывшийся глаз. Но не это было его целью.
– Вылезай сюда, живо, – крикнул он крестьянину под телегой и, не проверяя выполнение приказа, рубанул по оси, потом пнул колесо ногой, выбивая его наружу.
Тут же отскочил к задней оси, заметив нездоровый интерес одного из пауков, увлеченно пеленающих труп лошади из упряжки. И повторил те же самые действия с задним колесом.
Телега начала оседать, яблоки посыпались вокруг, превращая на время твердую поверхность дороги в зыбкую почву, по которой ступать можно только очень медленно и осторожно. Именно то, чего он и хотел добиться.
Через завалившуюся телегу начал перебираться еще один паук, и на этот раз Рем впервые встретился взглядом с чудовищем. Такие же бледно-желтые, как и все тело, глаза без белков, с расширенными и постоянно меняющими размер зрачками, как будто паук никак не мог понять, на чем ему лучше сфокусировать свое внимание.
В этих глазах читалось чуть ли не понимание. Мудрость читалась в этих глазах, безжалостность. Голод. В них можно было прочитать все что угодно, но только не милосердие.
Рем на мгновение замер, завороженный этим взглядом. Возможно, пауки обладали какой-то формой примитивного гипноза, потому что мечник даже не мог точно сказать, почему он так внимательно пытался вглядеться в самую глубину желтых зрачков.
От наваждения его избавила стрела, глубоко, чуть ли не на половину древка ушедшая в левый глаз чудовища. Твердыми у пауков оказались только ноги, а вот тело, наоборот, было совершенно незащищенным.
Рем скосил взгляд. Роан позади него уже натягивал следующую стрелу. Рем кивнул и выдернул один из своих стилетов. Он бы сейчас тоже предпочел добраться до своего арбалета, но отлично понимал, что не успевает.
Целый воз яблок, рассыпанных по дороге, дал ему возможность хоть немного оглядеться. Рем выдохнул. Большинство пауков пока старались обходить место, где они могли потерять равновесие.
Как только кто-то из выводка убивал свою жертву, он переставал атаковать, это Рем уже понял. До поры до времени переставал. На поле боя было больше дюжины пауков, абсолютно безучастных к окружающей схватке, занятых лишь опутыванием трупов липкой нитью. Рем вдохнул.
Все крестьяне, кроме того, что ползал на четвереньках позади него, стараясь казаться незаметным среди рассыпанных яблок, были мертвы. Все лошади и конь Рема были мертвы. Мечник выдохнул, сильно, до боли сжимая легкие, выдирая из них остатки забитого схваткой