На мои расспросы о гноме-кузнеце жители замка, все как один, отзывались с крайним почтением. Спустя месяц проживания в замке я понял почему: вся округа знала о мастере и несла к нему на ремонт сломанную утварь, вела подковывать лошадей. Мастерство безрукого кузнеца было настолько велико, что слух о нём прокатился далеко за пределы баронства. Можно было сказать, что мастер Дарин был второй по прибыльности статьёй доходов баронства, именно поэтому на него все молились и надеялись, что никогда не наступит день, когда он решит покинуть барона. Ведь его постоянно приглашали к себе другие дворяне, которые ради встречи со старым мастером проезжали большие расстояния.
Но гном был непреклонен: когда-то барон вытащил его из рук палача, и гном последовал за своим спасителем, оставив свой род. Что случилось тогда и как гном потерял руки – было величайшей тайной, которой ни гном, ни барон не делились ни с кем. Вот и ходили слухи один невероятнее другого.
Именно потому, что гном приносил доход своим ремеслом, он считался просто гостем барона, которому платили за работу, хотя на самом деле именно он был кормильцем всего замка. Эти сведения я вытянул из Грана, пока барон занимался с солдатами герцога.
Я потянулся и скривился, всё же спать на сырой земле – то ещё удовольствие. Я зевнул, поднялся с земли и сразу встретился взглядом с разъярённым гномом. Не давая ему раскрыть рот, я на местном языке сказал:
– Мастер Дарин, кузня – это единственное место в замке, где нет клопов и мышей.
Гном сначала недоумённо на меня посмотрел, потом расхохотался и с такой силой стукнул меня по спине, что я кубарем улетел под наковальню. Гном засмеялся ещё сильнее и, когда я, злой как чёрт, вылез из-под наковальни, ответил:
– Просто невероятно, я знаю тебя второй день, а ты уже успел меня удивить и рассмешить.
– Ничего не вижу в этом смешного, – пробурчал я, поводя плечами: рука у кузнеца была как кувалда.
– Слышал я, ты будешь новый хозяин замка? – спросил он меня, прищурившись.
– Ага, – пробурчал я, ещё злясь на него, – и ваш новый подмастерье.
Гном снова захохотал, наклоняясь вперёд, при этом он, фыркая, произносил:
– Барон-подмастерье.
– Что вы скалитесь всё время, – взбесился я, – может человек хотеть приносить пользу?
Гном после моих слов заржал ещё сильнее и едва не упал, но успел прислониться к горну. Я стоял, злобно кусая губу в ожидании, пока он нахохочется.
– Ну, малыш, давно я так не смеялся, чуть ли не со времён Гаракской битвы, – сказал гном, немного успокоившись. – Чтобы человек, вчера ставший наследником барона, захотел стать полезным, да ещё и столь оригинальным способом – став подмастерьем, – такого нет даже в самых смешных сказках. Ладно, человек, – сказал посерьезневший