– У тебя нет детей.
– Могли бы быть, если бы я не возился с тобой каждый день. Гуэрво удружил, ничего не скажешь!
– Откажись.
– Не могу. Я его должник. Он вытащил меня из слюнявой пасти одной гадины, живущей в Дальнем урочище, так что мне придется расплачиваться за его добрый поступок. С учетом того, что через лес ты будешь ползти, как слепой, мы пойдем по океанскому берегу. Так быстрее. У тебя есть что-нибудь посерьезнее этой ковырялки? – Зивий указал пальцем на кинжал.
– Нет.
– Это мы исправим.
Он скрылся в доме и вернулся, волоча за собой длинный меч прошлого века с вычурной рукоятью и широченным клинком.
– Вот.
– Откуда эта древность? – Я не смог скрыть скептицизм.
– Остался нам от одного охотника, который мечтал добыть рога Гуэрво. Но случилось так, что черепушка охотника теперь висит на стене. Второй ряд, третья слева, если не ошибаюсь.
– Ты думаешь, разумно появляться у виктов с такой оглоблей?
– Я думаю, неразумно приходить к ним без оружия. Они считают, что мужчина должен быть вооружен.
– Ну тогда поищи в закромах Гуэрво что-нибудь более подходящее для меня.
– Думаешь, у него здесь оружейный склад?! – окрысился Зивий. – Ему железо и задаром не нужно. Это я притащил меч.
– Вот и тащи его дальше сам.
– Черт с тобой, страж! Иди с кинжалом, но, когда над тобой будут смеяться и тыкать пальцем, не обижайся. И если попросят снять штаны, чтобы убедиться, что ты мужик, а не баба, изволь удовлетворить их любопытство, иначе они не будут с тобой разговаривать.
– Кому ты заливаешь, Зивий? – ухмыльнулся я. – Тебя там считают лесным богом, что проливает свое благорасположение на их землю, дабы пшеница росла. Они с радостью со мной поговорят, стоит лишь тебе об этом попросить.
– Ты меня уже утомил, а нам еще столько часов идти. – Боздухан в раздражении бросил меч на крыльцо и решительно пошел в лес, даже не проверяя, следую ли я за ним.
Океан впал в спячку, словно великан, растративший силы в тяжелом сражении. Начался последний час отлива, и серая, все еще холодная весенняя вода отступила далеко-далеко, к торчащим из моря грибовидным скалам, обнажая пористый, едва покрытый бурыми водорослями берег.
На нем царило настоящее оживление. В оставшихся после ухода воды лужах плескалась рыба, которую руками и лапами пытались поймать выбравшиеся из леса и окрестных холмов создания. Здоровые крабы деловито щелкали клешнями и забивались в узкие щели, а какие-то ребята, похожие на енотов, но только с алыми и зелеными попугайскими перьями вместо шерсти, старались выковырять их оттуда палочками, замогильно хохоча.
Бирюзовые тщедушные люди, наполовину высунувшись из розовых и зеленых шипастых раковин, непринужденно