– А ты такой добрый, – произнесла она ядовито-сладеньким голоском и аккуратно села возле скатерти, красиво изогнув ноги в сторону. – Просто сам удивляешься, да?
– Удивляюсь, – согласился он. – Придушил бы и ехал по своим делам. А я, как дурак…
– Почему «как»? – спросила она. – Ты сильный, храбрый, отважный, а вообще ты – мужчина!.. Этого достаточно. А я, как будущая правительница, вынуждена быть умной, никуда от судьбы не денешься.
– Ешь, – сказал он угрюмо. – Выдадут замуж, будешь сидеть в высокой башне и рожать, как крольчиха. Ты кролей видела?.. Это такие домашние зайцы.
Она аккуратно и красиво ела, не забывая о манерах, не успела проголодаться настолько, чтобы хватать все руками и совать жадно в пасть, что так характерно для мужчин.
– Я не кроль, – отрезала она. – А заяц из меня такой, что и волки разбегутся.
Некоторое время ели молча, Ютланд старался даже не смотреть на нее, а то обязательно прицепится, не так смотришь, не так сидишь, не так поворачиваешься…
Мелизенда насторожилась, когда он медленно отложил кусок мяса и застыл, глядя неподвижными глазами в стену леса, где деревья выстроились как по струнке, смотрят завистливо на этот дуб, сумевший выжить в одиночку на просторе.
– Что там?
– Тихо, – шепнул он.
Она послушно умолкла, а он подтянул к себе дубинку, медленно поднялся. Хорт посмотрел в том направлении, повернул голову к хозяину.
Ютланд сделал ему знак лежать, хорт с великой готовностью опустил морду на лапы. Конь остался возле роскошного дуба, такой же неподвижный, даже не сонный, а как будто одеревеневший.
Мелизенда начала приподниматься, но поняла, что самое благоразумное вообще забиться под корягу, как лягушка, и ждать, пока пройдет это нечто грозное, что появилось в воздухе.
– Я пойду посмотрю, – произнес он негромко, – а ты пока смотри за костром.
Она сказала независимо:
– А что с ним случится? Во всяком случае, не погаснет!
– Конечно, – согласился он, – но когда поленья начнут рассыпаться на уголья, у некоторых тут возникнут соблазны.
Она посмотрела в удивлении.
– Какие?
Он кивнул в сторону мирно дремлющего Алаца.
– Видишь, прикидывается?
Она кивнула и даже изобразила улыбку в ответ на такую шуточку, у пастухов свой юмор, Ютланд исчез за деревьями, Мелизенда в присутствии хорта уже не чувствовала прежнего страха, ждала возвращения пастуха, но когда толстые сучья начали прогорать, превращаясь в раскаленные уголья, багровые и пурпурные, Алац очнулся, она услышала его осторожные шаги за спиной.
В коричневых глазах отражается багровый отблеск прогорающего костра, ноздри жадно раздуваются. Он бросил на нее короткий взгляд и тут же вытянул шею. Мелизенда смятенно наблюдала, как он понюхал угли, затем к ее ужасу схватил губами один, неосторожно откатившийся от других, она услышала сочный