Да что я, рехнулся совсем? Бежать отсюда надо! Я уперся всеми четырьмя лапами. Третий раз за день. Несчастливое число сегодня для меня получается: ментов трое, придурков столько же, да еще и я, как назло, три раза в позу становился. Все. Быть беде!
– Оборзел у тебя пес, – со знанием дела прокомментировал мое поведение Жомов. – Учить его надо.
– Вот и пошли научим, – Рабинович стал совсем агрессивным. – Проведем задержание, и его привлечем к участию. А то охренел народ на улицах!.. Стоять, козлы!!!
Господи, что с людьми водка делает?! Никогда бы не подумал, что мой Рабинович первым в драку полезет. Извините, но я завыл самым жутким образом, когда меня волоком потащили к странной троице. Сами хотите пропасть, так хоть поводок из рук выпустите!
Естественно, на мои претензии никто внимания не обратил. Только Жомов посетовал, что одним кулаком бить неудобно будет. А Ланселот и Артур, увидев в руках моих ментов дубинки, выхватили мечи. Даже Мерлин поднял свой корявый посох.
Все шестеро ударили одновременно. Я был уверен, что Ланселот с Артуром разрубят дубинки Рабиновича и Жомова. Если, конечно, у них мечи настоящие. Однако этого не произошло. Произошло кое-что похуже!
Едва менты скрестили дубинки с оружием незнакомцев, как улицу осветила яркая вспышка. Все вокруг поменялось и стало, словно изображение на негативе. Я пытался оборвать старый ошейник и вырваться, но было поздно. В следующую секунду после вспышки у меня помутнело в глазах, а потом изображение и вовсе пропало. Только этого не хватало! Контузию я не переживу! И я отключился, словно светофор в час пик…
Глава 2
Рабинович приходил в себя с трудом. Первое, что он почувствовал, так это какую-то странную шершавую и твердую поверхность под щекой. Затем услышал какой-то непонятный шум, происхождение которого объяснить не мог.
Рабинович попытался раздраить глаза, но одно лишь мимолетное движение век вызвало такую боль, что он решил повременить со своим желанием узреть этот мерзкий мир. Достаточно и того, что свет солнца грел правую щеку.
«Вот это мы вчера жару дали! – подумал Рабинович. Причем мысли в голове ворочались так тяжело, что их скрип почти можно было услышать. – Интересно, где это я? Точно не дома. У меня ворс на ковре не такой нежный».
Стараясь шевелиться как можно плавней, Рабинович вытянул руку, пытаясь нащупать хоть что-то. Например, ножку стола. Рука ни до чего не достала. Это было настолько невероятным, что Сене показалось, будто он устроил себе лежбище в фойе Кремлевского Дворца съездов. Рабинович пошарил вокруг себя второй рукой. Результат получился тот же!
«Ну и где это я?» – вновь попытался подумать Рабинович и, несмотря на возможные последствия в виде жуткой головной боли, открыл глаза.
Голова действительно заболела сильней, но Сеня тут же забыл про свои негативные ощущения. От того, что предстало перед его светлыми очами, Сеня окаменел, будто жертва медузы Горгоны,