На полу остался единственный эйдос, блестевший в пыли как крупинка золота. Корнелий и Арей заметили его одновременно. Корнелий метнулся его поднимать, но Арей безжалостно наступил ему на пальцы.
– Руки прочь! Мое! – потребовал он.
Морщась от боли, Корнелий вскинул голову. В его глазах дрожали слезы.
– Оставьте мне хотя бы этот! Я отнесу его свету! Смотрите, как он мерцает! Ему больно! Он много страдал у них в дархах. Разве вам мало того, что вы сегодня получили?
– Кому было больно? Ему? Да что ты знаешь о боли? О голоде, который невозможно утолить? Да всех эйдосов мира не хватит, чтобы наполнить пустоту единственного дарха! – Оттолкнув Корнелия сапогом, Арей наклонился и отправил последний эйдос в свою корчившуюся от удовольствия сосульку.
Снова наклонился, рывком привел Корнелия в горизонтальное положение и отряхнул плечо, на котором остались следы подошвы.
Корнелий понуро ушел. Арей стал быстро наводить порядок. Он стремился, чтобы к возвращению Варвары не осталось никаких следов боя. Мечник почти закончил, как вдруг на глаза ему попался платок, выпавший из кармана Орла. Большой мужской платок с порезом в центре и бурым пятном вокруг.
Арей хотел бросить его сверху других вещей, обреченных на сожжение, но понял, что платок прирос к его ладони. Мечник попытался сорвать его свободной рукой. Бесполезно. Кинжал его не резал, вода не смывала. Даже укол краем дарха – сильнейшее средство – оставил на платке лишь едва заметную точку.
С огромной осторожностью Арей вызвал крошечную искру черного тартарианского пламени. Огонь коснулся края платка и смолянистой каплей стек на пол. Арей поспешно убрал ногу и осмотрел платок. Тот даже не опалило.
Арей не любил признавать свое поражение, но не любил и обманывать себя. С этим платком Орл его провел. Дальше будет только хуже. Платок уже, удлиняясь, туго обматывал руку, ложась слой за слоем, как египтяне пеленали свои мумии. Еще несколько часов – и он опутает все тело Арея, и тогда только ленивый не смахнет с него голову или не сдернет с шеи дарх.
Найдя на платке руну, Арей обвел ее пальцем. Платок соскользнул на пол.
– Ну! – сказал Арей. – Я готов! Вызывай того, кого должен!
За спиной у него шевельнулся воздух. Барон мрака резко повернулся. Посреди комнаты покачивалась серая тень, не имевшая лица. Сквозь ее спину просвечивала стена с плакатом гражданской обороны. Сидящий в кустах автоматчик бледным пунктиром метко стрелял в мотоциклиста. За спиной у мотоциклиста прорастал атомный гриб. Двое солдат в плащ-палатках любовались им правильно – лежа в ямке головой к взрыву, третий же влез на дерево и был за это зачеркнут красным крестиком.
Тень покачнулась и ветром повлеклась к Арею. На ходу она разделялась: и тогда Арею начало казаться, что теней много – не меньше семи. Мечник требовательно выставил навстречу ему ладонь:
– Ты лишенец, существо, наказанное мраком! Остановись! Это приказ!
Тень остановилась. От нее исходили