– Мы знаем об обычаях северян и об укладе их жизни в принципе до прискорбия мало, так что могу только предположить, что у них существуют некие законы, как-то регулирующие это. Но в вашей конкретной ситуации поводов для активной защиты онор Бора не подавал, проявите честность.
– Честность? Тогда и вы, может, ее проявите и признаете, что готовы выслуживаться перед ними, словно дрессированный пес, находя оправдания для любых их чокнутых причуд и оскорбительных для каждого преданного гражданина Гелиизена действия или высказывания!
– Преданного гражданина Гелиизена?! – разразился циничным смехом мужчина. – Надо же, кто мне об этом говорит – капризная избалованная девчонка, папенькина дочка, привыкшая что все и всегда сходит ей с рук, причем даже без особых порицаний и упреков! Когда откровенно дерзко себя повели в отношении представителя другого государства, перемирие с которым едва установлено, вы руководствовались исключительно патриотическими чувствами? Или когда сбежали, ставя под угрозу интересы и безопасность собственной страны, членов своей семьи и каждого жителя Гелиизена? Все что вас волновало – это личные бестолковые желания и шанс показать всем и вся невыносимый характер, на что девушка вашего сословия и происхождения не имеет никакого права! И даже сейчас вы тут сидите с оскорбленным видом несчастной жертвы, отдаваемой на заклание, нисколько не задумываясь, сколько людей уже заплатило жизнями, положением, нервами за ваш безответственный побег за якобы счастьем! Да, для меня все они тоже виновны: и ваш отец, кто не проявил достаточной строгости в вашем воспитании и доверял глупой дочери, и ваши учителя, которые не привили вам понятия о серьезном отношении к обязательствам, и слуги и соглядатаи, что вас окружали, но смотрели сквозь пальцы на все, привыкшие, что вам прощается каждый фортель, а значит, зачем и напрягаться, но главное прегрешение за все, однако, лежит на вас! Если еще пытаетесь для себя это отрицать или обелять свои поступки, то о какой честности идет речь? И сравнение с псом из ваших уст не является оскорблением для меня. Да, я пес, верный пес нашего правителя и Гелиизена, готовый со всей свирепостью отстаивать интересы родного государства, блюсти волю монарха, и мне глубоко плевать на мелочные страдания ветреной аристократки, что своими действиями подвергла их возможной неудаче. А на что способны вы, кроме как идти на поводу у своей очередной блажи, благородно предоставляя право расплачиваться за нее окружающим?
Из моей груди рвался крик гнева, бушевала нужда все отвергнуть и одновременно разрыдаться от жестокой справедливости его слов. Но нет у меня прав на малодушные слезы и жалость к себе. Я заслужила эти упреки и обвинения, прекрасно знала с самого начала, как