Я смотрю на Али, тот улыбается и машет рукой.
Типа, – все слышал.
Давай, парень, рви когти.
Потом договорим.
– Конечно, хочу! – радуюсь. – Скажи только, куда подъезжать!
– А ты где сейчас? – спрашивает.
– Я? В «Хард-рок кафе» завтракаю, у Гайд-парка.
– О! – радуется. – Тогда и не надо никуда подъезжать, просто подходи к центральному входу, я там через минут двадцать буду, погуляем.
– Уже, – глупо улыбаюсь в телефонную трубку. – Уже лечу!
Убегая, я заметил, что Али подзывает официантку, видимо, чтобы заказать еще одну чашечку кофе.
Сколько же он их пить-то может?
Сгорит ведь на фиг.
Не хотелось бы…
Жалко его просто.
И его, и Ингу.
Она его все равно любит, что бы он там не думал и не говорил про их «непростые отношения».
Уж я-то это – точно знаю.
А кому еще об этом знать, если не мне?
…На следующий день я опять проснулся в семь утра, но это уже было не самопроизвольное радостное желание, а элементарная жесткая необходимость. Автобус в Ливерпуль отходил от отеля в самом начале десятого.
Жесть, однако.
Мне-то еще – ничего, я уже в час ночи благополучно спал, причем – почти трезвый.
А вот остальным…
Смотреть на эти рожи, с непосильным трудом погружающиеся в мягкое нутро автобуса, было, скажем так, – весьма жалостливо.
Ну, думаю, – это ненадолго.
Еще бы.
Почти у каждого в сумке чего-нибудь да звякало…
Али с Гарри, Стакановым, Егором и примкнувшим к ним топовым хулиганьем начали лечение еще до приезда автобуса, прямо в холле гостиницы.
Пивком.
Когда я подошел поздороваться, мне тоже тут же сунули бутылочку.
Видно, как «своему».
Взял, разумеется, хотя мне, в общем-то, и не требовалось.
Зато над страдающим Степашкой – поглумились всласть, с оттяжечкой. Рассказывали и какое вкусное пиво, и какое холодное, и как оно льется по пищеводу, и как проясняет голову.
Все ждали, когда же попросит.
Не-а.
Кремень.
Пришлось угощать так, без предварительных условий…
Степа бутылку взял в руки с достоинством, но выпил все-таки одним глотком, не отрываясь.
Тут же дали следующую.
Уж больно прикольно было наблюдать за простым человеческим счастьем…
Наконец Толя отдышался.
– Слышь, – говорит, – Степы, – ты, ты и ты! И еще – ты!!! Я же, блин, – в долгу не останусь, запомните! У меня в сумке – четыре литровых «Гжелки» с Москвы припрятаны! Кремень! Ну как четыре… пять, конечно… одну заначить хотел… не для себя, для вас же волков… хотя… правильно, что не заначил… а то – было семь, хотел шесть взять… вчера… блин, не удержался…
Народ ухохотался…..
Мне, кстати, именно со Степашей в автобусе сидеть выпало. Ничего страшного, даже