– Темно, – сказала она. – Мам, смотри, как темно на улице.
– Маша! Что ты наделала?! – схватился за голову Артем. Он начал трясти мать, но та была мертва.
– Она сама, – сказала сестра, продолжая обездвижено стоять.
– Маша! – закричал Артем.
– Прекрати на меня орать! – делая небольшие паузы, ответила Маша. Она повернулась и посмотрела на Артема.
Артем вгляделся в её темное лицо и увидел вместо глаз черные дыры. Маша моргнула и снова продолжила на него смотреть пустыми глазами.
– Ты не будешь больше на меня кричать, – Артем услышал голос, похожий на голос Маши, но её губы не пошевелились. – Теперь ты никогда не будешь на меня кричать, или ты уснешь навечно, как мама.
Артем попятился к двери, но запнулся об дергающуюся ногу матери, он поскользнулся в её крови и упал на пол.
– Тише, – повернулась к нему Маша и приложила указательный палец к губам, – ты разбудишь маму.
– Что-о, – запинаясь, пробормотал Артем, – что ты с ней сделала?
Артем нервно задышал, а сестра продолжила говорить.
– Она должна поспать, она устала, она всегда так уставала, когда я её просила поиграть со мной…
Артем дотронулся до шеи матери, чтобы нащупать пульс, но пульса не было. Он продолжил пятиться назад.
– Ты-ы, – в ужасе смотрел на силуэт сестры он, – ты, убила её…
– Она просто спит, милым голоском сказала Маша. – наша мамочка просто уснула… Я сейчас ей спою колыбельную… – Маша повернулась к брату и пошла к нему, продолжая смотреть на него пустыми глазами.»
– Мама, мне страшно, – расплакалась Даша и не дала брату закончить.
– Ты зачем нам такое читаешь, а, Миш? – обняла дочку Вера.
– Лучше скажи, зачем ты такое пишешь? – смотрел на него отец озадаченными глазами.
– Не знаю, – пожал плечами Миша. – Страшно?
– Мне – да, – сказала мать.
– И мне, – всё еще хныкала Даша.
– Так подожди, а ты почему решил ужасы писать? – взволнованно говорил отец.
– Это не ужасы, это мистика, – поправил Миша.
– Это дело не меняет, мне очень страшно, – поцеловала мать Дашу в щечку.
Миша слегка улыбнулся.
– Но зачем, Миш? – продолжал отец.
– Ясно, – резко взял свои записи Миша и вышел из-за стола. – Я собираться!
Родители переглянулись, но ничего не сказали. Мать пила вино, а отец доел кукурузу и стал мыть посуду. Даша ела конфеты.
– Я его истории уже больше не могу слушать, они очень жестокие…
– И я, – сказала Даша, аккуратно раскладывая фантики на столе.
– Может возраст у него такой, – пожал плечами отец, ставя чистую сырую тарелку в шкаф.
– Даша, иди, чисти зубы, и спать, – сказала Вера.
Даша послушно встала из-за стола и посмотрела на родителей.
– Только не ругайтесь, как позавчера,