Заняв оставленный войсками и населением город, парагвайцы начали прочесывать окрестности в поисках скрывшихся горожан и жителей близлежащих селений. Людей они отлавливали и уводили в рабство, а поместья и фермы – грабили подчистую.
Полковник Франсиско Исидоро Рескуин
Если фермеры пытались сопротивляться, их убивали. Согласно бразильским данным, парагвайцам в эти дни удалось найти и разорить не менее 30 ранчо и фазенд, захватив примерно 300 человек. В общем, с первых же дней стало ясно, что эта война будет вестись отнюдь не по европейским правилам середины XIX века, а по неписаным и жестоким канонам средневековья.
В середине января объединенная колонна Рескуина и Урбето возобновила наступление. Вновь не встречая отпора, она промаршировала на север еще 200 километров, захватив городки Табоко и Кошим. К началу марта парагвайцы почти без потерь заняли обширную территорию, сравнимую по размерам с самим Парагваем в довоенных границах. Правда, до столицы провинции они, по неизвестной причине, так и не дошли, и Куяба избежала печальной участи разоренных поселений.
Тем временем Бразилия успешно решала уругвайскую проблему. Если Лопес планировал нападением на Мату-Гросу переключить ее внимание и заставить начать переброску войск на новый фронт, то он просчитался. Ни одного солдата бразильцы из Уругвая не вывели, а чтобы восполнить дефицит военной силы – объявили набор добровольцев.
Известие о вторжении вызвало в бразильском обществе всплеск патриотизма. Молодые люди тысячами записывались в формируемые повсеместно батальоны «Волонтеров родины». Их энтузиазм подогревало обещание императора выделить всем добровольцам по завершении войны участки плодородных земель.
Еще одним резервом пополнения армии стали негры-рабы, которым специальным монаршим указом разрешили с согласия хозяев записываться в солдаты в обмен на освобождение от рабства. Одновременно в прессе развернулась широкая пропагандистская кампания, призывающая рабовладельцев беспрепятственно отпускать на войну их «живую собственность». Многие латифундисты последовали призыву и не только отправляли желавших завоевать себе свободу негров на мобилизационные пункты, но и оплачивали им оружие и обмундирование. Благодаря этим мерам Бразилия оперативно поставила под ружье 40 тысяч человек в дополнение к уже имевшимся 22 тысячам солдат и 15 тысячам национальных гвардейцев.
Президент Уругвая Венансио Флорес
Гравюра из парагвайской газеты «Семинарио» с изображением обстрела форта Коимбра. Справа видны артиллерийские баржи-чатас, но их размеры – весьма условны. Внутри форта паникуют бразильцы, причем всех их автор изобразил неграми. Это характерный расистский момент парагвайской военной пропаганды, которая постоянно твердила о том, что в бразильской армии рядовыми воюют «черные макаки», а белые только ими командуют. На самом