– И это продается? – спросила Настя у булочкообразной сотрудницы, обрадовавшей ее известием, что «мест нет».
– Хотите приобрести? – удивилась толстуха.
– Сейчас нет. Но хорошо ли продаются эти картины?
– Нормально, – кивнула сотрудница. – По-разному. Смотря кто автор.
– Неужели они чем-то отличаются, – засмеялась Анастасия. Уж в сфере современного искусства она ориентировалась прекрасно. Так, по крайней мере, считала. Ни одно полотно, выставленное в зале, по ее мнению, не претендовало на оригинальность.
– А вы идите сюда. Сюда, сюда. Вот, смотрите.
– Ммм, – застыла Настя. – Кто это? Андрей Атаманов, – прочитала она.
– Нравится?
– Да, пожалуй… Удивительно, как ему удается добиться такой прозрачности цвета, сохранив его интенсивность? Хмм… Да, эта картина меня чем-то привораживает.
– Тридцатью тысячами евро она привораживает.
– Простите?
– Она стоит тридцать тысяч! – с гордостью повторила служительница галереи.
– Ничего себе! Неужели кто-то купит?
– Обязательно. Какой-нибудь коллекционер, ценитель искусства.
– Ах, ну да. Чем серьезнее пробоина в бюджете коллекционера, тем острее он почувствует, какой бесценный шедевр приобрел. А этот Атаманов… Он что, знаменит?
Имя художника ни о чем ей не говорило. Вот если бы под картиной значилось «Нольде» или «Поллок», Настя пусть и с трудом, но вспомнила бы, чему ее учили в Гуманитарном институте.
– Вы незнакомы с творчеством Атаманова? – всплеснула руками сотрудница.
– Нет, – вздохнула Настя.
Как ни грустно было признавать, но в последние годы она пристально знакомилась только с творчеством известных кутюрье. И штудировала не Фолкнера или Гессе, а модные романы, рекомендованные к прочтению дамскими журналами и обычно совершенно никчемные.
– Атаманов… Он откуда?
– Наш земляк. Но выставляется и в Москве, и даже в Европе. Вероника Владимировна занимается карьерой Атаманова.
– Его персональная Гертруда Штайн[4].
– Не поняла?
– К слову пришлось. Скажите, а Вероника Владимировна так ловка в части продвижения талантов?
– Вероника Владимировна – гений. Она прирожденный арт-дилер. И «Фонтенуа» – ее собственность.
– Муж, наверное, подарил?
– С какой стати? Муж здесь ни при чем. Вероника Владимировна создала ее своими руками. Десять лет назад открыла маленький художественный салон. Дела пошли. И сейчас мы, тьфу-тьфу, процветаем.
– Но на вашей зарплате это не особенно сказывается, – напомнила Настя.
– Да, – вздохнула сотрудница. – Но я не жалуюсь!
Анастасия замолчала. Она рассматривала картины Атаманова и одновременно