– Он тебя не покалечил? – Лайла все еще не могла успокоиться.
– Скорее, я его, – признал с легким стыдом. – Энтареаль – хороший боец, но плохой учитель. По крайней мере, по отношению ко мне.
Лайла улыбнулась. Видимо, мой здоровый вид ее удовлетворил. Она взяла меня под руку, и мы пошли вдоль дорожки. Небо стало совсем темным, кое-где даже засияли первые звезды. На сердце воцарился покой. Может, и правда надо меньше злиться, а больше слушать? Я никогда не гнушался боевой практикой. Даже ни одного преподавателя по бою не казнил. Так почему с эльфом было так сложно? Почему он так сильно меня раздражал? Потому что был сильнее? Потому что я никак не мог понять, как настолько несуразное существо может сражаться со мной на равных?
– Ты слишком задумчивый сегодня, – заметила Лайла. – Устал на тренировке?
– Немного, – признал я. – У Энтареаля странные методы.
– Ничего, ты справишься. А Лави опять ушел в город с Ранибеттой. Мне даже немного завидно. Она ведь темная, но у них все хорошо. Гуляют, ни о чем не думают.
– Хочешь, мы тоже пойдем? – спросил я.
– У тебя же тренировки, – Лайла покачала головой. – Разве что на выходных. Да мне и тут гулять нравится. Зачем для этого идти в город? Это Лави хочется произвести на девушку впечатление. Да и пусть, наша семья может себе позволить. Главное, чтобы потом его не настигло разочарование.
Я был с ней согласен. Хотя Ранибетта вела себя по отношению к Лави достаточно открыто. И так рьяно защищала его во время нападения. Может, эльфу и правда повезло? И он нашел свое счастье?
Мы с Лайлой остановились на пороге общежития.
– Спокойной ночи, Эрин, – улыбнулась она.
– Спокойной ночи, – откликнулся я, поднося к губам ее руку.
Лайла скрылась за дверью, а я остался на пороге. Спать не хотелось. Шун носился вокруг, пытаясь поймать особо назойливую мошку. Его радовала поздняя прогулка. А я вдыхал ночной воздух и понимал, что академия неуловимо меня изменила. Разобраться бы еще, в какую сторону.
Уже собирался уходить, как вдруг услышал сдавленный всхлип. Потом еще один. Потом звук прервался, но вскоре повторился опять. Кто-то плакал. И меня от этого человека отделял всего лишь ряд деревьев. Я не стал обходить их, а прошел прямо по земле и раздвинул ветки. На скамейке, скрытая от чужих глаз, сидела Наина Карентель. Она раз за разом промакивала платочком мокрые щеки. Платок повис унылой тряпкой – видимо, совсем намок. И я даже догадывался о причине слез профессора. Эта самая причина еще с выходных чуть ли не плевалась огнем в прохожих, демонстрируя все радости демонического характера.
– Добрый вечер, – заговорил я, решив, что и дальше наблюдать со стороны неприлично.
– Ой, – профессор поспешно вскочила со скамейки. – Что вы здесь делаете, Вестер?
– С тренировки иду, – подошел ближе. – А вы? Оплакиваете несчастную любовь?
– Вам бы