Н-да. Ситуация.
Но надо, Саша, надо. Не сумеешь совладать со страхом и совестью, упустишь шанс, потом пожалеешь. Второго случая легко заработать может не представиться.
И кстати, о шансе. Вчера мне обещали «ягуар». И почему-то мне казалось, что стоит только прокатиться на автомобиле с диким звериным именем, почувствовать храбрость ревущего скоростного мотора, как наглость вернется сама собой. Я снова стану бесшабашной и бездумной, напористой и сильной, как эта стильная, приемистая, грозная и изящная машина, чье имя – мощный зверь в пятнистой шкуре.
Уговаривай себя, Саша, уговаривай! Подбирай эпитеты, сравнения, стань зверем! Дикой, осторожной кошкой с чуткими ноздрями и крепкими лапами…
Я вышла на балкон второго этажа, глянула на улицу и аж присела от восторга: перед воротами, прячась в тени забора, стоял «ягуар». Лоснился черными боками, сонно жмурил потухшие фары и ждал приказа: в путь!
Как была в пеньюаре и тапочках, на одном дыхании я слетела во двор, вышла за ворота и встала у машины, Автомобиль не только выглядел, но и пах как будто по-особенному. Каким-то необычным ягуарским воском. Его бока сверкали не как капоты обычных машин, его фары казались хрустальными, кожа салона выглядела дивно мягкой и упругой… Машина завораживала. Совершенством линий, скрытой мощью, запахом, сверканием, обещанием скорости и послушания…
Невдалеке тихонько звякнуло железо.
Я вздрогнула, скосила глаза в сторону и увидела соседского Павлика, ремонтирующего велосипед возле своего забора. Мальчишка сидел на корточках и на «ягуар» не обращал ни малейшего внимания. (В конюшне его папы жуют сено два мерина – «бентли» и мамин БМВ.) А вот второй мальчик, что стоял рядом с велосипедом, на меня таращился откровенно. Был он худощавый, темноволосый и явно не из нашего поселка. За спиной мальчишки болтался рюкзачок, надетая козырьком назад бейсболка слегка запылилась, и отчего-то выглядел мальчик странником, остановившимся в тени чужого забора поболтать с аборигеном.
Меня пацаненок разглядывал так, словно на улицу я вышла не в пеньюаре, а с голой грудью и в юбочке из пальмовых листьев.
Независимо вскинув подбородок, я повернулась к мальчикам спиной и увидела, что из щели для почтового ящика торчит длинная роза, желтая с красным кантом по кончикам лепестков.
И эта роза была сигналом.
Я вытянула ее из прорези в калитке, вернулась во двор и, открыв почтовый ящик, нисколько не удивилась, обнаружив в нем тяжелый конверт, где сквозь бумагу прощупывались ключи на брелке автомобильной сигнализации. Там же лежала доверенность на управление «ягуаром», документы и записка с вложенной в нее сотней долларов.
«Милая Сашенька, – значилось в послании, – простите, что не смог выполнить свое обещание и заправить бак машины. Я просто не успел. Проспал. Оставляю вам деньги, надеюсь, на бензин хватит. Всего хорошего, всегда ваш друг, Анатолий Коновалов».
Обмахиваясь розой, я дважды прочитала письмо.
Не успел, значит. Подсунул