На крыльце меж тем разгорался скандал. Вперед выступил широкоплечий усатый мужик в кожаной куртке и грязных сапогах. Глядя на старшаков исподлобья, он рыкнул густым басом:
– А ну пшел с дороги, пащенок. Кому путь заступил?!
Старшак, тот самый, давний Матвеев неприятель, не сдвинулся с места, глядя грозному чужаку прямо в глаза:
– А не отойду, так что?
Тот попытался было хватануть его за грудки, но старшак сбил его руки и рыкнул в ответ:
– А ну охолони.
Отец поднялся – пора было вмешиваться. Все уже было ясно.
Они со старостой вышли на крыльцо, Матвей следом. К дому старосты уже стягивались деревенские, из тех, кто приехал на свои огороды.
Никодим башней возвышался над всеми, плечи его плыли над макушками собравшихся. Он протолкался вперед, обошел стоящих перед крыльцом делегатов и поднялся на крыльцо, встав за спиной старосты.
Староста посмотрел на чужих:
– По здорову вам, люди добрые. Аль не добрые?
Писклявый, который первым требовал пропустить их в дом, отозвался:
– Ты чего ж нас на пороге держишь? Дело ли гостей в дом не пускать?
Заговорил отец:
– Так хороший гость первым здоровается и в дом без спросу не рвется.
Значительно так сказал, с намеком. Писклявый намека не понял:
– В дом пустишь, там и преставимся по всей форме.
Отец покачал головой отрицательно:
– Нет, мил человек, мы абы кого в дом не пускаем.
Но тот не сдавался:
– Мы не абы кто! Мы – советская власть! – голос его сорвался, и он закашлялся.
Усатый, в кожаной тужурке, оценивающе смотрел на отца, на Никодима, будто прикидывал – не придется ли им драться? Третий, невзрачный боец в шинели с винтовкой, молча глазел по сторонам. Он явно чувствовал себя неуютно.
Никодим смотрел на троицу поверх голов с плохо скрываемой насмешкой.
На тираду писклявого отец внимания обратил не больше, чем на лай собаки. А тот распалялся все больше:
– Да мы вас к ответу!…Да как можно….
Прервал его староста:
– Ты, мил человек, зачем приехал-то? Стращать нас, или сказать чего хотел?
Тот поперхнулся на полуслове, смешался, и тогда в разговор вновь вступил усатый. Однако в этот раз говорил он спокойно: явно не решался провоцировать стоящих напротив него мужиков. Это не молодняк голосом пугать, тут и ответить могут. Хотя и старшаки не из пугливых, это он в их глазах четко разглядел:
– Так мы это… делегаты. От советской власти, значит. Приехали власть и в вашей деревне устанавливать.
Староста сказал:
– Устанавливай. Как устанавливать-то станешь?
– Знамо дело как. Назначим старшего, население перепишем да скот, запас подсчитаем… Дел много, так что давайте и начнем.
Староста его перебил:
– А если есть уже старший? Как быть?
Усатый не смутился:
– Так