Аксинья к тому времени подурнела: блеклая, облезлая, но для мужа старается: волосы жиденькие в мышиный хвостик собрала, бантом украсила, платье в цветочек нарядила. Вины в том, что дурна, не значилось, ведь душой светла и беззлобна. Родители в любви растили, оттуда и добра больше в жизни видела. К грубости и пакостям не привыкла, для других зла не желала, жила по заповеди: относись к людям так, как к самой себе, люби и почитай. Из уст никто, никогда не слышал грубого слова, крика. Такая слабость и покорность выводили жестокого мужа из себя. Не понимал он, как можно быть безвольной, мягкой и не давать отпора. Впрочем, впоследствии, именно эти черты характера, позволили ей удержаться рядом с таким сильным и грубым мужчиной.
Изголодавшийся по женской ласке Яким, каждую ночь трепал свою Аксинью. К великой радости она понесла, давно о деточках мечтала. Когда живот расти начал, в покое оставил, даже что-то типа заботы проявил. Ребенка хотел, обязательно сына-наследника.
К весне родился первенец – Павлушка. Все заботы-хлопоты супруги переключились на ребенка. Радости не было предела, да и к удивлению, глава семьи светился от счастья, возился с парнишкой, гукал, игрался.
Казалось, живи-радуйся, да не тут, то было! Потянуло Якима по старой тропинке. Позвали напарники на дело. Зная, что повезут в город обоз на базар, с товарищами сел в засаде. Только просчитался, в ту пору обозы часто грабили: с охраной оказался. Снова попал в затруднение – вдругорядь по этапу пошел. В этот раз сидел два года.
Домой после явился, а Павлушка, уж по полу ходит. Сыночек – загляденье веселый, полненький, как картиночка. Наигрался, натешился с наследником, да и говорит жене: «Ну, что Сина, кабы нам еще парнишку завести?»
Аксинье тридцать уж минуло, Якиму – лишь двадцать четыре. Молодой, крепкий телом мужик, конечно, ему бабу молодую надо, а жена после родов стала крупная, как баржа. Дал жару: всех деревенских разведенок, вдовушек обошел, со всеми натешился, а она – в стороне. Ну, противна и все тут!
После хмельных гулянок, спьяну пару раз на Аксинье все же засыпал, так у них в семье еще прибавление случилось. Снова сыночек, нарекли Иваном в честь деда.
У жены свои заботы, у мужа – свои. Продолжил с дружками по мелочи промышлять: то сопрут чего, то отнимут. Денег легких хотелось, а работать: ни-ни! Плохо с пустым карманом гулять, за спасибо не наливают. Разухабилась душа, заколобродила, удержу не зная. В пользу шальной головы только ветер, да дым.
В третий раз в тюрьму по глупой хмели попал. Стали с напарником добычу делить, но не рассудили. Язык пьяный за копейку забранился. Взял Яким ножичек, да и ткнул дружку в бок. Раненый, хоть и жив, остался, да сидеть пришлось дольше, целых пять лет.
Назад воротился. Павел – большой десятилетний паренек, Ванюшке семь исполнилось. Детство без отца сложилось. Аксинья, пусть с ним долго не была, а всегда с уважением сыновьям говорила.