Это был страшный, чудовищный, совершенно несправедливый удар, но она ждала его два с лишним месяца. И потому смогла устоять и даже не согнулась, хотя внутри все горело и скручивалось от боли.
– Уходи, – не проговорила, прошептала Кира. – Сию же минуту уходи!
Игорь с удивлением посмотрел на жену. Он-то ожидал слез, криков, каких-то бабских глупостей вроде наигранного обморока, звонков мамочке, чашек, летящих в голову. Но ничего этого не было, только страшный хриплый шепот и всего несколько слов.
Вероятно, если бы Кира закатила скандал, Игорь бы остался. Возможно, объяснил бы все, что с ним происходит. И, может быть (как он надеялся), дал бы себя уговорить остаться. Но эта просьба, то есть приказ, все мгновенно расставила по местам. Теперь уже обратного хода не было, не осталось никакой надежды все вернуть или исправить.
Игорь, тут стоит ненадолго отвлечься, ничем не отличался от прочих мужчин. Да, он должен был постоянно себе доказывать что-то, пытаться увериться в том, что необходим, что без него не справятся, что он не идеален, но все же… Доказать-то это было достаточно просто, а вот нести ответственность за каждый шаг – много сложнее. И каждый раз решаться все переменить становилось труднее и страшнее.
Ну вот зачем он сейчас начал этот разговор? Кира такая тонкая и ранимая, наверняка уже все поняла. И молчала, пыталась удержать семью… А он сдуру все испортил… завелся, дурак, от простой просьбы покурить на лестнице. Ну вышел бы… Вернулся. И привычный уютный мир остался бы на своем месте. А там, глядишь, и ситуация с Аришей устоялась. Может быть, у нее появился бы другой. И он, Игорь, благородно отошел бы в сторону, чтобы не лишать счастья дорогого ему человека. Отошел бы и остался с женой, такой хорошей, доброй и чуткой.
Остался бы… Всего минуту назад это было бы возможно…
«Ну, может быть, у меня еще появится шанс… Пусть она сейчас выгнала. Но, может быть, еще что-то изменится…»
Размышляя, Игорь собирался. Вещей было слишком много, чтобы увезти все сразу. И это было правильно: оставался слабый шанс еще раз войти в этот дом хозяином, забрать то, что просто не влезло в дорожную сумку, и, может быть… получить, вернее, вернуть свое.
Кира в его сборах участия не принимала. Она все так же стояла у окна и невидящими глазами смотрела в быстро сгущающуюся осеннюю темноту. К счастью, ей не понадобились никакие объяснения. Ее накрыли странные, казалось бы, противоположные ощущения. С одной стороны, боль от предательства была невыносима. Как смертельный удар, после которого вся кровь покидает тело. Так из души сейчас вытекала вся радость и все то, что делало ее, Киру, живой и любящей.
Но была и другая сторона – странное удовольствие от того, что теперь уже все ясно. Теперь уже не надо ничему искать объяснения и оправдания, можно рассмотреть ситуацию трезвыми глазами и попытаться извлечь хоть какие-то, пусть минимальные уроки.
«Хорошо, что я удержалась и не начала скандалить… И хорошо, что не стала требовать у него объяснений. Пусть бы ушел и больше никогда здесь