– Кто она?.. Да весь Петербург ее знает, и вы, конечно, скоро ее узнаете. Это актриса Каратыгина!.. Только что появилась на сцене, и какой талант! Это чудо!.. Волшебница!
Куда девалась заспанность и обрюзглость Безбородки. Он вскочил с кресла, глаза его горели, он жестикулировал. Сергей с изумлением на него поглядывал. Видно, была права княгиня Пересветова, когда рассказывала свои анекдоты про графа Безбородку…
В это время у двери, ведшей в приемную, где дожидались просители, вдруг раздалось громкое зевание, потом топанье ног.
– Это еще что такое? – прислушиваясь, сказал Безбородко. – Вы не заметили, много там народу?
– Очень много.
– И вот так каждый день, замучили меня совсем.
Опять раздалось топанье, и даже ручка дверей зашевелилась.
– Нет, это любопытно! – воскликнул Безбородко, тихонько подошел до двери и неслышно приотворил ее.
Через минуту он обернулся и поманил к себе Сергея.
– А загляните-ка, – шепнул он, – вот так потеха!
Сергей взглянул в щелку. Некоторые из просителей уже ушли, очевидно, ограничившись объяснениями с секретарями, другие терпеливо дожидались, сидя у окон на стульях. Один только хохол в огромных сапожищах, с длинными усами и необыкновенно добродушным лицом ходил по комнате.
Сергей, дожидаясь в приемной, уже заметил этого хохла, который тогда с большим любопытством разглядывал картины, покрывавшие стены; теперь же он, видимо, пересмотрел все интересное и потерял всякое терпение дожидаться своей очереди. Его стала одолевать зевота, и он нисколько не стеснялся. Вот он еще раз подошел к двери, а потом вдруг остановился и сделал рукой по воздуху быстрое движение – он заметил муху. Раскрыл ладонь – муха вылетела.
– А от же поймаю! – сказал он и погнался за мухой.
Безбородко дернул Сергея за рукав.
– Ну, не потеха ли?
Он закрыл рот платком, чтобы громко не рассмеяться и продолжал глядеть в щелку. Между тем хохол все гонялся за мухой по всей комнате. Наконец муха села на огромную китайскую вазу.
Хохол, стараясь не стучать своими сапогами, подкрался – хлоп!
Ваза пошатнулась, с грохотом упала и разбилась вдребезги. Хохол выпустил пойманную муху, раскрыл рот, расставил руки и остался неподвижным. Просители вскочили в ужасе со своих мест, двое детей заплакали, некоторые поспешно убегали из приемной.
Безбородко распахнул двери и своей тяжелой походкой подошел к несчастному хохлу, но тот ничего не замечал и глядел, как полоумный, на валявшиеся вокруг него куски дорогой вазы. Граф хлопнул его по плечу и, улыбаясь, ласковым голосом спросил:
– Чи поймав?
Хохол очнулся, понял, кто перед ним, и упал на колени перед графом.
– Да вставай, дурень, муху-то выпустил – вот обида! – уже громко смеясь, сказал граф. – Вставай, кто ты? Чего тебе от меня треба?
Ободренный ласковым голосом и смехом вельможи, хохол поднялся на ноги и начал