– Доучись и приходи рулить. А сейчас поедешь к Кожиным, шофер знает куда.
– Кожин – это главный мент?
– Уже не главный – его переводят с повышением. Передашь кейс – мы с ним нечаянно поменялись.
Сын взял кейс, покачал в руке.
– Ого! Тяжелый. А твой он отдаст мне?
Бардаков не нашелся что ответить.
– Понятно. Мзда, – ухмыльнулся сын.
– Антон, меньше слов. Езжай. Вон те пять пачек на столе передашь матери. Как она?
– А мне?
Артем зло выдохнул воздух.
– Поделись с матерью сам, сколько ей, сколько тебе… Так как мать?
Сын пожал плечами:
– Ездит к Роговой, у нее целыми днями. Наш дом опустел. Ты – здесь, она – на пляже Роговых. Ленка – с подругами.
– Езжай.
– Ты приедешь домой?
– Не знаю. Не сегодня.
– Понятно.
– Что понятно?
– Ничего. Просто я предоставлен сам себе.
– Гхы-гмы-ма! – рассмеялся сипло Артем, спросил сына с подковыркой: – Сам-то ты придешь домой или пробиваешь меня, чтобы девок к нам навести?
Сын смущенно пожал плечом.
Артем хмыкнул.
– Понятно. Ты уже взрослый, сынок. Соскучишься по папе, приедешь сюда… Понял?
– Понял… папа.
– Кожин ждет, еще на поезд из-за своего кейса опоздает, крику потом не оберешься…
Сын уехал.
Двое суток ничто не отрывало Артема от работы. Приезжали иностранцы, звонили из мэрии, требовали на совещания и семинары, наведывались мелкие прохиндеи, пытаясь заинтересовать глупыми проектами, смысл которых сводился к одному: выпросить фарфор на реализацию без залога или добиться от Артема поручительства для получения кредита в банке. С иностранцами Артем был любезен, пил кофе, говорил «плиз», подписывал выгодные торговые соглашения. Мэрию и прохиндеев посылал на хрен.
Братва, изрядно потрепанная тяжелым на руку Кожиным, пронюхав, что Артем остался без полицейского покровительства, зачастила к заводской проходной. Но братки не учли одного – их время безвозвратно ушло, алчный Бардаков уже держал в своих руках золотоносный источник, он успел вжиться в роль хозяина, и у него появилась многочисленная и вышколенная охрана, готовая сделать для шефа все на свете (первобытные банды этим товарищам не соперник, их рвут в течение суток, если есть приказ). Артем умел быть щедрым со своими людьми!
Братки, кривляясь и гордо вышагивая (это были обычно только отсидевшие и еще живущие былыми воспоминаниями о бандитском беспределе), королями входили на территорию завода, а потом открывались высокие железные ворота, и их пустые расхристанные старые иномарки туда же вкатывали рабочие в серых халатах. Иномарки сдавали на металлолом, а братков, скрутив тут же, во дворе, убивали молотками. Трупы бросали в емкости с соляной кислотой. Теперь были другие времена, все-таки двадцать первый век!
Когда исчезли бригады Коростовского и Коли Напильника, братки поумнее решили, что «Луговский