Аббатство Муассак, которое посетил Урбан II перед клермонской речью
Другим крупнейшим идеологом движения церковных реформаторов стал лотарингский[7] монах Гумберт из Муайен-мутье. Его позиция совпадала с точкой зрения Дамиани в главном: скандальному торгу духовными местами должен быть положен конец. Однако признание необходимости этого было их единственной точкой соприкосновения; далее у двух духовных лидеров появлялись серьезные расхождения. В своем резком критическом памфлете «Adversus simoniacos» – «Против симонистов» (не будучи крупным оратором, Гумберт предпочел прославить себя на литературном поприще) – лотарингский монах яростно обрушивался на королевскую власть, являющуюся, по его мнению, главной виновницей униженного положения церкви. «Нужно желать французскому королю, – гневно восклицает Гумберт, – этому сыну ужаса, этому антихристу, новому Юлиану, скорейшего исчезновения, чтобы он не мог увековечить своих нечестивых дел и сажать на епископские, священнические и монастырские места своих любимцев-проходимцев». В глазах Гумберта даже такой «лучший» император, как Генрих III, должен попасть в ад, так как сам прибегает к симонии, назначая по своему усмотрению епископов и аббатов. Он тем самым становится соучастником всех мерзостей, характеризующих продажную и разлагающуюся церковь. «Кто товарищ воров и разбойников, тот и сам становится таковым», – вот жесткое и окончательное резюме неистового лотарингца.
Не останавливаясь на этом, Гумберт обрушивается и на сторонников Петра Дамиани. «Нет ничего общего между королем и истинным представителем партии реформы, и ни о каком союзе между ними не может быть и речи», – утверждает Гумберт, явно направляя эти слова в адрес умеренных реформаторов. Всякое объединение короля (или императора) и священника – зло; усилия церкви должны быть в первую очередь направлены против всякого вторжения светской власти в самостоятельную церковную жизнь; руководство этим «Христовым даром» должно быть исключительно прерогативой апостольского престола во главе с папой