К концу X века окончательно рухнула идея каролингской всеевропейской монархии, и началось оформление национальных государств. В 962 году упомянутый Оттон I, в торжественной обстановке папского римского дворца, был провозглашен императором Священной Римской империи. Современники Оттона I видели в этой церемонии только обновление давней франкской традиции, но вскоре коронация 962 года стала представляться неким рубежом; именно с этого года принято отсчитывать историю новой, уже германской, империи. Через двадцать пять лет прервалась и линия западных Каролингов, новым королем Западно-Франкского государства стал представитель местной феодальной знати Гуго Капет, а само это государство все чаще стали называть просто Францией.
Тем самым 1000-й год стал некой границей. После штормов и ураганов Великого переселения народов река европейской истории стала входить в более спокойные берега. Заканчивалась эпоха почти непрерывных войн, отражений набегов варварских племен, когда никто не мог чувствовать себя защищенным. Наконец был разорван круг смерти и разрушения, когда одни народы-завоеватели сменялись другими; готы – гуннами, гунны – аварами, авары – норманнами, норманны – мадьярами. Впервые простой народ мог вздохнуть спокойно, и для него это, конечно, было огромным благом. Но та же, уже уходящая в небытие, эпоха сформировала и другой класс людей, для которых это благо было далеко не столь очевидным. Мы говорим о рыцарстве.
Тяжеловооруженный всадник
Единственным занятием, достойным рыцаря, была война. И в Темные века[3], когда войны и набеги сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой, существование рыцарского сословия было не просто оправданным, оно было необходимым. Защита своей земли, своих крестьян была вопросом выживания народа, и рыцари-воины с достоинством несли свой крест. Все более мощным становилось их вооружение, все более отточенными – боевые приемы. Война и подготовка к ней стали для рыцаря уже не занятием – они стали образом жизни. Но вот прекратились набеги, угомонились норманны и венгры, уже не надо было никого защищать. И что теперь делать бедному рыцарству? Охотиться? Но охота – это лишь развлечение, и перед европейским рыцарством в XI веке вплотную встала проблема – ему надо было оправдать свое собственное существование.
Вопрос этот усугублялся еще и тем, что после 1000-го года ряды рыцарства стали быстро расти. В самом деле, раз меньше стало войн, значит, стало и меньше гибнуть воинов. А сыновья рыцарей должны быть только рыцарями – это воинским сословием было впитано с молоком матери. Но на всех рыцарей уже не хватало ни земель, ни крестьян. Появляется и растет большая масса людей, у которых нет за душой ничего, кроме боевого коня, доспехов, оружия и умения воевать. Именно это время подарило нам такие рыцарские прозвища, как Робер Неимущий или Вальтер Голяк. А сколько таких Голяков