Трезориум. Борис Акунин. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Борис Акунин
Издательство: Abecca Global Inc
Серия: Семейный альбом
Жанр произведения: Историческая литература
Год издания: 2019
isbn: 978-5-8159-1568-8
Скачать книгу
залпом, а после не притронулся. Зато Фимка подливал себе не переставая и скоро был уже хороший.

      – Ефим, ты бы полегче, – попросил Рэм. – Батя твой заглянет, а у нас тут…

      – Во-первых, не заглянет. Он об это время своей машинистке диктует. – Выразительным жестом Фимка показал, что именно имеет в виду, и оскалился. – А во-вторых… – Икнул, посерьезнел. – Я не Ефим, а Серафим. Старинное русское имя.

      – Длинно.

      – Ну зови «Серый». А Ефимом не зови. Евреем пахнет. Это сейчас нихт гут.

      Рэм удивился:

      – Почему?

      – Потому. Видал, как батя закручинился, что у тебя мамаша – Мирра? А я знаю, в чем дело. Постановление было секретное, еще в позапрошлом году. Про евреев. Что нет им от партии доверия. Я сам через это пострадал, потому что…

      – Как это нет доверия? – перебил Рэм. – Почему?!

      – Потому что у евреев везде родина, а значит нигде не родина. Пока мы готовили мировую революцию, это было хорошо, что у нас евреев наверху много. Свои со своими всегда договорятся. А в сорок третьем политика поменялась. Говорят, товарищ Сталин в Ялте пообещал Рузвельту и Черчиллю, что мировой пролетарской революции не будет. Тогда и Коминтерн прикрыли. Мою школу переименовали из Парижской Коммуны в имени Луначарского…

      – Не будет мировой революции?!

      Рэм не поспевал за таким количеством сногсшибательных новостей.

      – На хрен мировую революцию. Будем делать Россию великой. Чтоб размером, как при царе, и даже больше. Гимн у нас теперь какой? «Сплотила навеки Великая Русь», а не «Весь мир голодных и рабов». То-то, соображай.

      Серафим хотел постучать собутыльнику пальцем по лбу, но не попал.

      – И циркуляр был, в органы, для отделов кадров. Евреев, какие уже есть, придерживать, ходу не давать, а новых вообще не брать.

      Так и не понятно было, верить ему или это пьяный треп.

      – Погоди. А ты-то за что пострадал? Ты же не еврей.

      – Я без вины виноватый, – горестно сказал Бляхин. – Трагедия всей моей жизни. По метрике я знаешь кто? Фамилия «Цигель», а отчество «Абрамович». Абрам Цигель моим родителем значится. Чекист такой был. Его враги убили.

      – Разве ты Филиппу Панкратовичу не родной сын? Вы же похожи!

      – В том-то и дело, что родной. Я раньше как думал? Что папаня этого Цигеля оброгатил. Иначе на кой ему со мной, чужим пацаненком, возиться? Но тут история мудреней. Долго рассказывать… – Печально подпер щеку рукой. – Короче, по жизни я стопроцентный русак, а по документам – еврей. У нас сам знаешь: жизнь – ничто, документ – всё… С позапрошлого года, как только секретная директива вышла, папаша за меня бьется, пороги обивает. Повинился, заявление написал: так, мол, и так, скрывал от партии, что Фимка мой родной сын, не приемный, и что мать у него хоть и непролетарского соцпроисхождения, но тоже русская женщина. Сейчас плохая национальность стала хуже, чем плохое соцпроисхождение, – пояснил Бляхин. – Но улита медленно едет. Папаня успел и получить выговорешник, и снять его, а моя анкета всё ползает по инстанциям. Даже когда новую