– Снаружи ждет пресса, и тебе предстоит насладиться своими пятнадцатью минутами славы, – лениво пробормотал он, и глубокие нотки его низкого голоса пробежали, словно ласка, по ее позвоночнику. – Пора уже начинать вести себя так, словно ты счастлива быть со мной.
Алисса замерла. Пресса? Конечно, ее сестре понравилось бы оказаться в центре внимания.
– Значит, я не могу дать тебе пощечину или, например, надуться?
– Я этого не потерплю, милая моя. Точно так же, как не потерплю, чтобы другой мужчина дотрагивался до тебя хоть пальцем, пока ты должна быть моей, – добавил он с напускной небрежностью. – Существуют определенные рамки, которые ты должна уважать. Следует ли мне продолжать?
Расслышав угрожающую холодность в его тоне, Алисса чуть не вздрогнула, но его приказной тон подействовал на нее как красная тряпка на быка.
– Ты родился грубияном? Или тебе приходится над этим работать?
Ее неслыханная дерзость в первое мгновение лишила Сергея дара речи. Грозно сдвинув черные брови, он уставился на блестящую белокурую голову, которая едва доставала до середины его груди, его длинные смуглые пальцы все еще инстинктивно поглаживали тонкие запястья.
Она размером с куклу, а сражается с ним на каждом шагу. Нельзя было не отдать должное ее храбрости.
– Твое молчание говорит мне, что это выходит у тебя естественно, – сама себе ответила Алисса, не понимая, зачем то и дело лезет на рожон.
Сергей наклонился, чтобы обхватить ладонями ее талию и развернуть лицом к себе.
– К тому времени, когда я закончу с тобой, ты полюбишь футбол.
Разозленная тем, что ее поднимают, как куклу, и обращаются с ней как с ребенком, Алисса сосредоточила на нем сверкающий гневом взгляд аквамариновых глаз:
– Размечтался!
– А когда ты привыкнешь ко мне, то будешь ревновать, обожать, постоянно липнуть, как все остальные женщины, которых я знал, – закончил Сергей с непоколебимой убежденностью.
– Не думаю, что ты когда-нибудь встречал такую, как я.
Его сверкающие черные глаза полыхнули золотом, как костер, смуглое, красивое лицо стало напряженным.
– Прекрати! – холодно выдавил он. – Ты что, забыла, почему ты здесь, со мной?
Ее ресницы опустились, и она внезапно затихла, поборов приступ злости. Его напоминание было своевременным: она и вправду забыла. Он нанял Алексу сыграть роль, и пока что Алисса только раздражала его, не соглашалась с ним и спорила.
– Так-то лучше, – пробормотал Сергей и, опустив свою надменную черноволосую голову, мягко прижался губами к ее сочному розовому рту.
Лишь какую-то