– Это еще один повод оставить его в живых. Но Валентин не может держать вольпов сам и не дает мне как следует взяться за них. Отсюда сплошные конфликты. Пока что он с трудом удерживает место вожака, а как следствие, и свою жизнь. Если бы из другой стаи приехал кто-то сильнее, его бы уже не было в живых. Валентину пришлось объявить свою стаю временно закрытой для посторонних. Для всех посторонних. В данной ситуации он не может позволить себе ввязаться в драку с другой стаей. И не может позволить себе принять твоих родственников.
– Понимаю.
– Хорошо. Тогда остается только один выход. Твоего брата и его пади беру под защиту я. Но у меня тоже хватает проблем. Местные тигры – довольно сильный прайд. Мы заключили с ними соглашение, но не более того. Головы они за меня не сложат. Я ввязываюсь в схватку с Князем другого города и стараюсь выкупить твоих балбесов. Кстати, о Князе Тулы я ни от кого ничего хорошего не слышал. Иван жаден, силен, мстителен, к тому же извращенец… короче, почитай что-нибудь об Иване Грозном – не промахнешься. Его так и прозвали. Иван Грозный Тульский. Нравится?
– Обалденная перспектива. А он не родственник?
– Сомневаюсь. К делу?
– Я вас внимательно слушаю. Вы и Ваня Тульский.
– Выглядит это так. Я беру Станислава и Клару под защиту и сообщаю Ивану, что они у меня и я не собираюсь их выдавать. Что будет дальше? На мирное разрешение конфликта можем и не рассчитывать. Твои родственники постарались от души. Я сам бы ничего хуже не придумал! А придумав, сделать бы не смог.
Я почесала нос. О вампирах я знала мало – кстати, по приказу самого же Мечислава, – но тут могла догадаться.
– Два варианта. Если Ванечка глуп – приедет сюда и попытается оторвать вам голову. Если умен – обратится в Совет, и нам пришлют сюда эмиссара, который и будет разруливать ситуацию. Мне полагается конфетка за сообразительность?
– Даже две, если ты угадаешь, кто будет этим эмиссаром.
– А у меня большой список знакомых? Если вы мне предлагаете угадать… Рамирес?
– Именно.
– Ну, тогда без проблем? Он ведь к нам хорошо относится?
– К тебе, Кудряшка.
Это «тебе» было так выделено голосом, что требовало пояснений. Я подняла брови.
– Слушаю?
Мечислав взял со стола пресс-папье из какого-то черного камня, повертел в пальцах, словно оно ничего не весило, и улыбнулся.
– Детка, ты ведь делилась с Рамиресом кровью?
– Ну да.
– И силой?
– Тоже верно. И что?
Ярко-зеленые глаза были серьезны и неожиданно печальны.
– Рамирес говорил со мной после того, как ты попала в больницу. Он хочет тебя, Кудряшка. Хочет так, что готов решиться на поединок, лишь бы ты принадлежала ему.
– Что?!
Я захлопала