Потом подбежал к кепке, порылся в кармане брюк и бросил в неё пятьдесят копеек. Стоявшие рядом зеваки рассмеялись. Они тоже стали подходить по одному к старику и бросать монеты.
В это время из туннельного перехода показались огромные фигуры омоновцев. Быстро поднимаясь наверх, они подозрительно осмотрели стоящих на лестнице людей и, ничего не заметив, двинулись дальше. Пожилой мужчина неистово перекрестился, но остался сидеть возле своей кепки. Из перехода повалил народ, сошедший с троллейбуса со стороны банка. Принимая пожилого мужчину за настоящего бомжа, кое-кто изредка бросал ему мелочь. Тот заплакал и стал вытирать слёзы грязной натруженной рукой.
– Последнее, сволочи, отняли. Что теперь бабке скажу? А? – жаловался он идущей мимо него толпе.
Но новые прохожие уже не понимали, о чём бормочет этот плачущий старик.
– Пойдём, дорогая, – мягко позвал Виктор Ирину.
Та заплакала, уткнулась головой в его грудь. Потом подняла голову и посмотрела в лицо мужа мокрыми от слез глазами, под которыми образовались чёрные подтёки туши для ресниц.
– Теперь и мы нищие, Витя. Ты это понимаешь?
Виктор ничего не ответил. Он отвернулся от её жалостливого взгляда, сжал челюсти – и на его щеках заиграли желваки. Так, ошеломлённые и почти не разговаривая друг с другом, они двинулись к ближайшей остановке троллейбуса.
* * *
Говорят беда одна не приходит. Через несколько дней заболел Игорёк. Ирина стала водить его по врачам, но те не могли определить диагноз недомогания ребёнка. Затем предложили положить мальчика в местную городскую больницу. Там, взяв все анализы, пришли к выводу, что Игоря следует обследовать в московском онкологическом центре.
На расспросы Ирины и Виктора лечащий врач больницы отвечал неохотно и постоянно отводил глаза в сторону. Его поведение еще больше встревожило их. При очередной встрече Виктор отозвал доктора в сторону и прямо спросил:
– Простите, но мне кажется, что вы чего-то не договариваете или не хотите сообщить нам. Я – мужчина, отец ребенка и прошу сказать правду хотя бы мне.
Врач посмотрел ему в глаза, как бы оценивая способность Виктора перенести тяжёлое известие. Он было открыл рот, видимо, решившись ответить прямо, но потом грустно улыбнулся и положил руку на плечо Виктора.
– Пока это только наши предположения. Везите его скорее в Центр. Там лучше нас разберутся. Извините, но я должен продолжить обход больных, – и, попрощавшись, зашёл в соседнюю палату.
Виктор остался стоять на месте, пока к нему не подошла Ирина.
– Что он тебе сказал? – требовательным голосом спросила она. – Говори, что он сказал? Ты слышишь, Витя?! – почти закричала она.
Но муж продолжал молчать, не зная, как мягче объяснить Ирине слова врача.
Она расплакалась, вытащила из сумочки носовой платок, поднесла его к мокрым глазам. Умоляющим