Она наклонила голову набок.
– Ты утверждаешь, что это совпадение? Больше всего на свете ты хочешь поступить в учебное заведение, которое далеко не на первом месте в списке его приоритетов.
Сидя в безмолвной тишине, я даже не знала, что сказать. Эбби никогда не намекала на мой недружеский интерес к Себастьяну. Я была уверена, что отлично скрывала свое неловкое желание, но, очевидно, не так хорошо, как думала. Сначала это заметила Скайлар, которая меня даже не знала, а теперь и Эбби, которая знала обо мне все.
– Университет Вирджинии – отличное учебное заведение с прекрасным антропологическим факультетом. – Я уставилась на потрескавшуюся штукатурку на потолке.
Голос Эбби смягчился:
– Ты же… не прячешься снова?
Я сжала челюсти, чувствуя, что в горле пересохло, потому что понимала, о чем она говорит, и это не имело ничего общего с Себастьяном, а относилось к пропущенному ранее звонку.
– Нет, – ответила я, – не прячусь.
Какое-то время она молчала, но потом заговорила снова:
– Ты действительно наденешь эти шорты на работу? Выглядишь в них как дешевая Дейзи Дюк[6].
«Я у Кита. Придешь?»
Сообщение от Себастьяна пришло как раз в тот момент, когда я заехала на подъездную дорогу после пятничной смены. Обычно я не упускала возможности повеселиться с Себастьяном, но после разговора с Эбби мне стало не по себе. К тому же я очень устала, поэтому ждала, когда залезу под одеяло и погружусь в чтение.
«Сегодня останусь дома».
Он быстро ответил улыбающимся смайликом.
Ухмыляясь, я отправила ему какашку.
Появилось многоточие, а затем:
«Ты еще спать не собираешься?»
«Наверное, нет».
Я вышла из машины и направилась к входной двери.
«Может быть, зайду».
Живот мгновенно скрутило. Я понимала, что он хотел сказать своим сообщением. Бывало, Себастьян поднимался ко мне в спальню очень поздно. Обычно это происходило, когда дома были проблемы, с которыми он не хотел иметь дело. И зачастую это относилось к его отцу.
В глубине души я знала, что за все годы общения со Скайлар он никогда не доверялся ей так, как мне. Когда его что-то беспокоило, он всегда искал меня, и я отдавала себе отчет, что не должна этому радоваться, но все равно была рада. Это согревало мое сердце.
Проходя через переполненную зонтиками и кроссовками небольшую прихожую и мимо маленького столика, заваленного нераспечатанной почтой, я услышала тихий гул телевизора.
Экран отбрасывал на диван мягкий мерцающий свет, где, свернувшись калачиком, лежала мама. Она крепко спала, спрятав одну руку под подушку.
Обойдя двухместный диван, я схватила со спинки шерстяное одеяло и осторожно ее укрыла. Затем вспомнила сказанные Эбби слова. Я понятия не имела, изменяла ее мама или нет, но подумала о своей маме и о том, что она никогда не смогла бы обмануть отца. От подобных мыслей даже становилось смешно, потому что она