Тимченко один подъехал к дому на своей «Волге»: на этот раз жена не встретила его в аэропорту. Андрей Васильевич взял с заднего сиденья чемодан, портфель и пошел к подъезду. Краем глаза он заметил во дворе неотложку, но не придал этому значения… Правда, когда он увидел сбегающую ему навстречу по ступенькам молодую врачиху, что-то заставило его ускорить шаги…
Он открыл дверь, шагнул в прихожую и с облегчением увидел, что жена на ногах.
– Фу ты черт, а я уж подумал, не к нам ли неотложка.
– К нам, к нам. – Анна Максимовна торопливо поцеловала мужа. – Наталье плохо, прямо беда.
Отец встревожился, хотя постарался не показать виду.
– А что такое?
– У нее грипп был, помнишь?
– Ну помню. Грипп.
– Он дал осложнения, и теперь у Наташки жуткие боли и бог знает что!
Тимченко снял плащ, сел.
– Такая уж боль, что нельзя терпеть? – недоверчиво спросил он.
– Именно что нельзя! А она терпит. И хочет дальше терпеть… Болеутоляющие исключены: это может повредить ребенку. А на характере терпеть – это свыше сил человеческих, ты мне поверь!..
– Какой же выход? – после долгой паузы спросил Тимченко.
– Я советовалась с Лещинским. Он говорит: не надо мучиться, надо прервать беременность. Но ты же ее знаешь… Кушать будешь?
– Нет.
– А чаю?
– Нет… Я к ней пойду.
– Я тебя умоляю! – встревожилась Анна Максимовна. – Мы с профессором не уговорили, а ты уговоришь? Только поругаетесь еще хуже… Да она заснула, наверное. Не буди!
Из Наташиной комнаты послышался жалобный, почти детский вскрик. Анна Максимовна кинулась к дверям. Но Наташа сама вышла в большую комнату, похудевшая, некрасивая, в стареньком махровом халате.
– Опять? – спросила Анна Максимовна.
– Мама, я больше не могу! Не могу я! – выкрикнула Наташа и сжалась, скрючилась от боли. – Я согласна в больницу! Поедем сейчас, можно?
Мать подхватила ее, увела обратно, уложила в постель.
– Сейчас ночь, деточка… Ты столько терпела – потерпи уж до утра… А утром папа отвезет нас.
– Он приехал? – занятая своей болью, Наташа даже не заметила отца.
…В большой комнате Тимченко ходил из угла в угол. С грелкой в руках пробежала на кухню Анна Максимовна. Из-за Наташиной двери не доносилось ни звука. Андрей Васильевич постучал тихонько и вошел к дочери.
Наташа сидела на кровати, перегнувшись вперед, и безостановочно покачивалась. Она исподлобья глянула на отца, но ничего не сказала.
– Наташа, ты же хотела ребенка.
– Я уже сказала, что не хочу, – жалобно проговорила она. – Что тебе еще надо?
– Обожди…