В «Экономических провалах» и других работах Кокорева имеется немало мыслей по поводу того, какой может и должна быть истинно русская экономическая наука.
Прежде всего она должна служить народу, то есть «кормить и одевать людей как можно дешевле» (из статьи «Взгляд русского на европейскую торговлю»).
В уже упоминавшейся работе «Путь севастопольцев» один из героев называет важное средство русской науки – глазомер. Это сродни интуиции, которая всегда была у русского человека. Глазомер противопоставляется нудным и мелочным расчетам западных рационалистов (причем нередко такие мелочные расчеты не позволяют видеть всей картины). Глазомер особенно важен в России, с ее бескрайними пространствами и очень разными природными и климатическими условиями. Вот фрагмент разговора на эту тему:
«– А без сомнения, нам нужна дорога от Москвы к Черному морю?
– Трудно отвечать на это, не бросив общий взгляд на сообщения в России. Разумеется, для верного определения нужны, по принятому порядку, сведения о движении товаров, ходе промышленности и исследования о местности; но эти сведения, кажущиеся столь необходимыми, могут, по их страшной массе, нескончаемо замедлить дело и даже сбить с толку и совершенно затемнить главный вопрос, состоящий в том: чему быть и как быть.
В этом, как и в других важных случаях, помимо всех долгих и замысловатых соображений, очень полезно прибегать к пособию особой русской науки. Эта особая русская наука такова, что все прочие служат ей как бы только средством к разветвлению ума, и без этой прирожденной нам науки ничего нельзя сделать. Таковая Богом данная нам наука называется: глазомер. По этому глазомеру мы видим, что Россия не походит ни на одно европейское государство. Вот неопровержимые доказательства несходства и особенностей: в Архангельске 1 мая можно праздновать катанием на коньках по Северной Двине, а в Киеве этот день проводят под тенью украинских черешен. В Оренбургской губернии в конце марта генерал-губернатор однажды получил два донесения от одного числа с границ Пермской губернии, что несколько человек замерзло от холода, а из Гурьева – что двоих убило громом. Ясно, что полезное инде нам вредно и вовсе неприкладно к делу. Многие государства покрылись сетью железных дорог, а это нам не указ: дело, пока не подходящее к русскому глазомеру. Мы видим по нем, что многие губернии накроют собою всю Францию и в многие уезды улягутся две-три Бельгии; где же при таких пространствах земли дожить нам до общей сети сочиняемых железных дорог? Попросим наших детей помечтать об этом, а теперь поговорим о том, что возможно».
В заключительной части «Экономических провалов» Кокорев ставит задачу «написать руководящую книгу о русской экономической науке»:
«…На Русской земле не образовалась еще своя финансовая наука, соглашенная с русской жизнью, и вместо нее действует идолопоклонение теориям и взглядам