– Что случилось?
– Ничего.
– Что ты натворил? – не отставал Кеннеди.
Хит показал пальцем в окно – они как раз проезжали мимо дома Ивонны.
– Он зашел в этот дом.
Судя по тому, что бимер уже не стоял перед крыльцом, где Кеннеди видел его утром, Грейс переставила машину в пристроенный гараж. Место БМВ занял грузовик Кирка Вантассела, так что Грейс, судя по освещенным окнам, принимала свою сводную сестру. Мэдлин уже довольно давно встречалась с Кирком.
– А бабушка почему огорчилась?
– Ему не разрешается приходить на Мейн-стрит. Здесь слишком много машин.
– Я прошел по переулку и через задние ворота, – возразил Тедди.
– Это не важно, тупица, – ответил Хит. – Ивонна умерла, и там живет теперь кто-то еще.
– Эй, – попытался вмешаться Кеннеди, но было уже поздно.
– Сам тупица! Я и без тебя знаю, что там кто-то живет. Я с ней разговаривал. Она дала мне лишний доллар за прополку и разрешила подстричь лужайку. Но не сейчас, а через несколько дней, когда трава подрастет.
– Надо слушать бабушку, – сказал Хит. – Ему нельзя больше туда ходить, правда, пап?
Кеннеди свернул налево у дорожного указателя. Еще квартал, и дом Ивонны исчез из зеркала заднего вида. Он знал, что Грейс не питает к нему симпатий, и это уже само по себе могло быть достаточным основанием для запрета. С другой стороны, он слишком хорошо помнил, как все сторонились ее в школе, и не собирался продолжать в том же духе.
– Тедди работал у Ивонны. Не понимаю, почему он не может работать в этом доме теперь.
Тедди повернулся к старшему брату и скорчил физиономию:
– Понял?
– Бабушке это не понравится, – покачал головой Хит.
– Ну и что? Грейс угостит меня сегодня печеньем, – сообщил Тедди, – но я тебе не принесу.
Хит в ответ показал ему язык.
– Ты бы все равно не принес.
– А вот и принес бы.
Наверно, принес бы, подумал Кеннеди. Тедди отличался не только упрямством, но и щедростью.
– Я поговорю с бабушкой. Скажу, что разрешаю тебе помогать иногда Грейс.
– Вот бабушка разозлится, – сказал Хит. – Ей Грейс не нравится.
– Бабушка ее даже не знает, – возразил Тедди.
– Знает. Я слышал, как она говорила по телефону, что Грейс – шлюха, а ее мать убила какого-то преподобного.
Иногда мать раздражала его своими словами и поступками, и сейчас это раздражение хлынуло через край.
– Грейс Монтгомери была первой в своей группе в Джорджтаунском университете, а учиться там очень непросто. И помощник окружного прокурора из нее вышел отличный. В газете про нее была статья, так там писали, что она не проиграла ни одного дела.
– А что это значит? – спросил Хит.
– Это значит, что ее следует уважать, понятно?