Едва переведя дыхание после падения, Дима тут же поднялся на колени. Он был слегка оглушен и не сразу понял, что вокруг вновь воцарилась тишина. Еще некоторое время он оставался на месте и прислушивался, затаившись. Но ничего не происходило. И хотя тело его дрожало от холода и болело от ударов, кровь, казалось, кипела как никогда. Неизвестная опасность разбудила что-то непривычное внутри, но сейчас это было ему только на руку: если бы он не горел изнутри странным жаром, то непременно окоченел бы.
Разум его тоже пылал. Он не мог находиться на месте, ему нужно было двигаться, искать выход из этого жуткого тумана. Люди-призраки, скрывающиеся в нем, на деле оказались более реальными, чем он думал. Он ничего не видит и не знает, что происходит, но в любой момент из ниоткуда на него могут напасть, его способны серьезно покалечить и даже убить!
Оставаться на месте нельзя: рано или поздно жар пройдет и тело замерзнет. Идти дальше опасно. Но других вариантов нет.
Все еще стоя на коленях, Дима сунул руку в карман джинсов и в третий раз достал телефон. Экран был разбит, корпус залило водой. Теперь аппарат даже не включался. В каком-то отчаянном порыве злости Дима закинул его куда-то далеко в туман и яростно всхлипнул. Но сдаваться было нельзя.
Вдруг под рукой у него что-то зашелестело. Опустив голову, юноша увидел листок бумаги, помятый и влажный от снега. На нем, среди прочего текста, ярко выделялась надпись: «Теперь каждый рабочий будет знать на своем опыте, что никаких свобод нет на Руси, а есть только насилия, штыки и нагайки, что царские манифесты – один обман…» Внизу так же четко значилась подпись и дата: РСДРП, 14 января 1906 года.
Изумленный Дима поднялся на ноги, стряхнул припорошивший листок снег и еще несколько раз перечитал текст.
«Что же это за?..» – начал было размышлять он, но тут рядом с ним послышалось цоканье копыт, а затем раздался грубый голос:
– Ну-ка, дай сюда!
Прямо перед глазами юноши оказался вдруг лошадиный бок со свисавшей с нее мужской ногой в стремени. Кто-то выхватил из рук у Димы листовку.
– Большевистские козни, – все так же грубо и неприятно усмехнулся всадник, лица которого Дима не видел. – Проучить вас всех надо!.. Эй, ребята!
Со всех сторон вновь послышались шаги. Кто-то опять окружал. И этот кто-то был опасен.
– Стойте! – вскрикнул Дима, но тщетно.
Два или три человека приблизились к нему. Из-за тумана он видел только их огромные руки, а в руках – штыки и дубины. Позади путь ему преграждала лошадь с грубым седоком. Бежать было некуда.
Тогда Дима дико закричал и попробовал прорваться мимо окруживших его мужчин, но его толкнули и повалили на грязную землю. Дима свернулся в калачик, стараясь стать как можно менее заметным. Послышался смех, а затем все тот же грубый голос сверху произнес:
– Полежи, подумай.
Дрожащий