– Я не знаю, что ты подумал. Но это тёмная магия, орк, да, и я его душу не поработил грубой силой. Он меня сам уговаривал, долго и искренне, чтобы я провёл обряд и сделал из него тень.
– Зуб даю, что он до того момента жил в пыточных у тебя, – не удержался от комментария ветеран.
– Да, ты прав, он гостил у меня почти два года, – рассмеялся эльф, показав свои заостренные зубы, сделал шаг назад и буквально растворился в темноте.
– Силён, раз выкидывает такие фокусы, – произнёс побледневший ветеран. – Так, ребятки, даже по нужде не выходим, кто здоровей – бегом всех своих загоняем внутрь.
– Не знаю, кто как, но я лучше обосрусь, чем сегодня до рассвета высуну нос из казармы, – раздался шёпот сбоку от меня.
– А как он заплатит и когда? Да и как будем делить?
– Делить не “будем”, а “будет”, – одёрнул ветеран невидимого собеседника.
– Как это – будет? Мы все сражались, а деньги ему? Нет, я так не согласен, – упёрся довольно-таки крепкий детина.
– А так. Он поднял народ. Он, в отличие от тебя, под носом у длинноухих людей собрал и волшбу свою день за днём творил, да так тонко, что ни один из эльфийских магов ничего не почувствовал. И это его создания перебили большинство сволочей. А ты, что делал ты? – наехал на парня ветеран.
– Так и я не одну пару ушей вот этими ручками пообрывал. Я в курсе, благодаря кому ещё дышу на этом свете и поэтому без вопросов: четверть ему, как могу, и ещё четверть, как командиру, а остальное – на круг. Я лишнего же не прошу, долю лишь свою.
– А зачем сейчас делить, всё в казну, а вот когда выберемся, тогда и разделим, между теми, кто выживет. Если ещё выберемся… – возразил кто-то из раненых.
– Твоя правда, не хотелось бы ждать удара в спину из-за пары золотых. А кто будет за казну отвечать?
Дальше уже я слушал вполуха, глаза слипались. Раны сами по себе не сильно страшные, но из-за них я потерял много крови и был слаб, как младенец. А потому остатки магических сил направил на регенерацию тканей.
Когда собрались все, кто выжил, начались настоящие Содом и Гоморра. Были даже те, кто предлагал меня добить, дескать, с такими ранами, как у меня, не выживают, а мою скромную долю разделят на всех. Дискуссия пару раз переросла в драку. Но, как говорится, компромисса всегда можно достичь, особенно, когда на одной из сторон в качестве веских доводов появились несколько полупрозрачных духов. Сей факт помог свернуть спор в конструктивное русло переговоров.
Народ заставил всех, кто успел заняться мародёркой, скинуть всё золото, серебро и даже медные монеты в центр барака. Денег набралось три приличные кучки. Самой большой грудой была серебряная, а вот золотая не сильно радовала глаза своими размерами, по сравнению с соседними. Здесь было всё, что нашли в карманах, и даже местная казна подверглась разграблению. После подсчёта и разделения на доли, их распределили согласно решению здоровяка, то есть, половина всего мне, а остальное поровну между всеми.
Тем, кто пробовал ещё вякать о несправедливом распределении