Каменная ночь. Кэтрин Мерридейл

Как будто сам по себе приказ открыть огонь на поражение был недостаточным свидетельством безжалостного отношения к жизням гражданского населения, правительство целенаправленно замалчивало и скрывало правду о январском побоище. В первые недели после 9 января от властей удалось добиться заявления полиции об обстоятельствах гибели некоторых демонстрантов, однако никто так и не предложил рассказать всю правду о случившемся. В ночь на 11 января тела убитых тайно собрали по всем городским моргам и по железной дороге под усиленной охраной доставили к секретному месту захоронения на Преображенском кладбище[151]. Для осиротевших семей боль утраты теперь усугубилась вечной неопределенностью. Тела так и не были по-человечески похоронены так что у родственников погибших отняли возможность поговорить с покойными возле их безымянной могилы, помянуть их традиционной стопкой водки и сваренным вкрутую яйцом, помолиться за упокой их душ, рассыпать погребальную землю. Единственная длинная братская могила, в которой нашли последнее пристанище тела жертв Кровавого воскресенья, находилась далеко от центра города: чтобы добраться сюда на неторопливом пригородном поезде, требовалось в среднем два часа. Власти надеялись, что это место не превратится в общественную площадку или публичную трибуну для политических акций и заявлений, что его удаленность затруднит регулярные посещения кладбища, которые по привычке, усвоенной с детства, все еще совершали даже городские жители, потерявшие родственников.

      Кровавое воскресенье стало катализатором стачек, акций протеста и беспорядков по всей империи. Революция 1905 года – восстание, начавшееся без какой-либо формальной организации и подготовки, – вынудит Николая II пойти на серию уступок, в числе которых с большой неохотой дарованный знаменитый Октябрьский манифест. Россия получала свой парламент, Государственную думу, хотя и с ограниченными полномочиями, и в стране наконец-то должны были состояться выборы. Готовилась также аграрная реформа, в рамках которой планировалось простить долги сельских обществ по ссудам из продовольственного капитала, выдаваемых во время неурожая. Однако уступки сопровождались угрозами. Более масштабные цели набиравшей в городе ход революции – требования увеличения заработной платы и улучшения бытовых условий, попытка создания профсоюзной демократии – не были услышаны и реализованы. Манифесту суждено было стать последним словом самодержавия. Начиная с 1906 года новый премьер-министр Петр Столыпин начал восстанавливать полномочия правительства серией шокирующих карательных мер. В ответ на эсеровский террор, захлестнувший страну в первое десятилетие XX века и унесший жизни нескольких тысяч человек (в числе которых, например, было более сотни жертв неудачного покушения на самого Столыпина, включая его двоих малолетних детей), Столыпин ввел упрощенное судопроизводство для захваченных на месте преступления террористов, поджигателей, грабителей и разбойников. Он с таким энтузиазмом отправлял